Дарья Калинина - Тренинг для любовницы

— И о том, и о другом.

— Ясно, — поник головой Митя. — Как вам сказать, конечно, я догадывался, что дела в общине обстоят, скажем так, не совсем благополучно.

— И ничего не предпринимали?

— Я не участвовал в делах общины. Это была целиком и полностью вотчина моего брата. А я занимался своим искусством.

— Но вы должны были видеть, что людей там одурманивают.

— Разумеется, я видел, что люди не в себе. Но, повторяю, бывал я в общине и на их собраниях не часто.

— Но вы же видели! — настаивали подруги.

— Мне всегда казалось, что фанатично верующие люди и так не вполне адекватны. Конечно, мне не нравилось и даже настораживало их поведение. Но я не имел права вмешиваться. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не лезь.

Девушки подавленно молчали.

— А как же Алена? — наконец спросила Кира.

— Ах, Алена, — поник Митя головой еще больше. — Знаете, это самая большая моя боль. Но что я мог? Я же не знал!

— Чего не знали?

— Не знал, чем занимается мой брат. Не знал, что он дает ей какую-то дрянь, которая съедает ее мозг, делая безвольной куклой.

Кира смотрела в бокал, в котором весело прыгали пузырьки дорогого французского шампанского. Но на душе у нее было отнюдь не весело. Да и шампанское ей пить совсем расхотелось. Не лезло оно ей в горло, хоть убей.

Видимо, Митя почувствовал скрытое возмущение подруг. Потому что тоже отставил свой бокал в сторону и произнес:

— Но я ведь вам еще не все показал.

И своей танцующей походкой он направился в угол, где стояли принесенные им огромные коробки. Положил их на диван и многозначительно подмигнул подругам.

— Открывайте.

— А что там?

— Увидите!

— Надеюсь, ничего взрывоопасного?

— Это как сказать! Кое-кого из мужчин, когда они вас увидят в этом, может и разорвать. От сильных чувств!

И Митя захихикал с очень довольным видом. Осторожно приблизившись к коробкам, девушки принялись распаковывать подношение. Первой ахнула Леся, вытягивая за бретельки изумительное алое платье. То самое облюбованное ею платье из Митиной коллекции. То самое, которым она любовалась и о котором грезила столько дней и ночей.

— Боже мой! — прошептала Леся. — Боже мой!

Кира тоже извлекла из коробки платье. Оно было серебристого цвета с сотнями крохотных жемчужин и блесток. Издалека казалось, что оно все сверкает и переливается, словно лунный свет. А вблизи становилось ясно, какая кропотливая работа была проделана, чтобы пришить и укрепить на ткани все эти мельчайшие украшения.

— Нравится?

— Не то слово! — восхищенно произнесла Леся.

Кира молчала. Затем она вежливо поблагодарила модельера. И продолжила рассматривать платье, не торопясь приложить его к себе. Но теперь на ее лице радость мешалась с отвращением. Однако Митя этого не заметил. Очень довольный, что его подарки пришлись по сердцу, он скромно удалился. Едва он ушел, Кира отшвырнула платье в сторону.

— Что с тобой? — удивилась Леся. — Такое красивое платье! Ты же о нем мечтала!

— Знаю!

— И что?

— И все равно не смогу его надеть?

— Почему?

— От него пахнет падалью.

Леся старательно втянула воздух носом. В комнате пахло розами, ванильными духами самой Киры и горьковатым ароматом туалетной воды Мити. Вместе они создавали очень приятный аромат.

— Ничего не пахнет! Что ты придумываешь?

— Пахнет, пахнет! — настаивала Кира. — Ради этого платья или ему подобных Митя предал свою Алену! Допустил, чтобы она оказалась в руках его жестокого братца. И в конце концов погибла!

— Но Митя не знал! — возмутилась Леся, которой очень не хотелось расставаться с ее алым платьем.

— Он же не дурачок. Это у него просто рост подкачал. А с мозгами все в порядке. Вот и сейчас сумел выкрутиться.

— Он не знал!

— Леся, — вздохнула Кира. — Когда он понял, что следующим трупом в этой истории может стать он сам, то сразу же пытался рассказать мне о том, что происходит в общине. И кого следует винить в смерти его брата.

— Да ты что?

— Да.

— И ты выслушала?

— Не могла! Это было как раз в тот момент, когда вы с Посланцем уходили. И я торопилась за тобой следом.

— Надо же! Как неудачно!

Кира кивнула.

— А потом в саду я подслушала разговор двух старейшин.

— О чем?

— Они обсуждали, что кое-кто стал неудобен. И от него необходимо избавиться.

— Думаешь, они говорили о Мите?

— Думаю, что они имели основания, чтобы остерегаться его. У братьев Звенягиных не было больших тайн друг от друга. Да и вообще, даже мы с тобой сразу же поняли, что в общине происходит неладное. И неужели Митя, который бывал у брата гораздо чаще и дольше, чем мы, ничего не заметил?