Татьяна Полякова - Испанская легенда

– Ольга Дмитриевна, да что же вы, посмотрите, который час.

А я в это время распахнула дверь Викиной спальни и увидела подвенечное платье, разложенное на кровати. Комната была пуста. Я решила, что Вика в ванной, и направилась туда, но меня насторожила мертвая тишина вокруг, я повернулась к кровати и приподняла платье. И в первое мгновение даже не поняла, что это, только потом в сознании всплыло слово «кровь». Дернула платье за лиф и замерла. Среди окровавленных подушек я увидела какое-то жуткое месиво, а ниже тонкую девичью шею с сердечком на золотой цепочке.

– Вика, – прошептала я и осела на пол, в последний момент услышав за спиной чей-то крик.

– Как она? – спросил мужской голос.

– Пульс нормальный...

Я открыла глаза. Словно из тумана выплыли склоненные ко мне лица мужчины и женщины.

– Ну вот, все хорошо, – сказала женщина и улыбнулась.

«Хорошо? – подумала я. – Может, это был сон? Мне все приснилось?» Я ухватилась за эту мысль, с минуту разглядывая потолок, потом попыталась подняться.

– Тихо, тихо, – положив руку на мое плечо, шепнула женщина. Белый халат, острый запах лекарств. Ни черта мне не приснилось... Господи...

– Вика, – с трудом произнесла я.

Мужчина и женщина переглянулись. Рядом кто-то всхлипывал. Я все-таки подняла голову и огляделась. Мы в гостиной, в доме хлопают двери, ходят люди. В соседнем кресле сидит Софья Сергеевна, волосы растрепаны, лицо бледное до синевы. Возле камина парень с дредами, обхватил себя руками за плечи и нервно вздрагивает.

– Вика? – повторила я.

– Изабеллочка, – пробормотала Софья Сергеевна. – Что же это... всех убили, всех... никого не пожалели... – Она залилась слезами, а я попробовала сесть.

Где-то через полчаса я окончательно пришла в себя. И узнала: все пятеро членов семьи Мамоновых были убиты ночью в своих спальнях. Наверное, до конца я в это так и не поверила. Сидела на диване, пялясь в пустоту под хмурым взглядом мужчины, который задал мне вопрос:

– Вам есть где остановиться?

– Да, – кивнула я, испытывая дурацкую надежду, что все еще можно как-то изменить, переиграть. Отыскать дверь, через которую я вернусь в привычную жизнь. Глупость, конечно. Но поверить в то, что произошло, было еще труднее.

– На вопросы сможете ответить?

Врач покачала головой, я заметила это и кивнула:

– Смогу.

– Вам повезло, – вдруг сказал мужчина. – Вы спали на третьем этаже, убийца туда не поднялся. Скорее всего, он не догадывался о вашем присутствии. Вы слышали что-нибудь ночью?

– Роза, – пробормотала я. – У меня на подушке утром лежала роза.

– Да, мы видели.

– Роза, – сцепив зубы, чтобы не разреветься, повторила я.

– Что вы хотите сказать?

– Я уколола палец.

– Бесполезно, – вновь покачала головой женщина. – Вам придется подождать, когда она немного успокоится.

– Пять трупов, она находилась в доме, должна же она была хоть что-нибудь слышать. Эта сволочь расхаживала здесь...

– Вам самому не мешает успокоиться, – строго заметила женщина.

В этот момент в холле раздался знакомый голос:

– Пропустите меня, немедленно пропустите, я имею право, там моя племянница. – И вслед за этим в комнате появился мой дядя. – Белка, – пробормотал он, замерев у входа, потом сделал несколько шагов, схватил меня за плечи, прижал к себе. – Слава богу, – шептал он, гладя мою спину. – Слава богу...

– Этого не может быть, – в ответ сказала я. И на мгновение мне опять захотелось оказаться в спасительном бесчувствии, а вслед за этим пришел страх, от которого накатывала тошнота, потому что я поняла: в эту ночь я могла умереть, и сейчас мой труп выносили бы на носилках из спальни.

Первая неделя после похорон осталась в памяти чередой тоскливых дней, где были бесконечные разговоры, по большей части бессмысленные. Временами я самой себе казалась зрителем пьесы абсурда. Я действительно скорее была зрителем...

На похороны собралось огромное количество людей, и я, будто со стороны, видела себя бредущей в толпе, в черном платье, с черной лентой в волосах и букетом белых лилий, которые так любила Вика. Рядом со мной шли Настя, Толик и Кеша, но и они в тот момент казались мне какими-то ненастоящими, точно это были не они сами, а актеры, исполнявшие их роль. А кто-то исполнял мою. Иногда удачно, иногда не очень. Должно быть, это последствие шока, думала я, время пройдет, и все встанет на свои места, по крайней мере, так уверял дядя Лева.

– Все проходит, девочка, – повторял он. – В этом трагедия, но в этом и спасение. Когда погибли твои родители... когда все они погибли... – Он вздыхал и качал головой, не в силах продолжать. Я согласно кивала. Конечно, он прав. В моей жизни уже была страшная трагедия: сначала погиб мой младший брат, а потом в одну ночь я лишилась отца, матери и старшего брата. Они погибли во время прогулки на катере. Что тогда произошло, толком никто не знал, катер затонул, и ни его, ни тел моих родных так и не смогли найти. Но тогда мне не было и пяти лет.