Дарья Кожевникова - Ангелы далеко

На этом их разговор временно прервался, потому что она, промыв порез на пальце полицейского, принялась делать перевязку.

— Мазь Вишневского? — подозрительно поведя носом, спросил Валерий. — И за что ж ты меня так?

— Единственная с неистекшим сроком годности, — извиняющимся тоном сообщила Инна. — Хотя, впрочем, вообще неплохая мазь. Если не принюхиваться.

— Ну ладно, — примирительно вздохнул Зорин. — Потерплю до завтра, после обеда перевяжешь с чем-нибудь более благовонным. А до обеда как раз и съездим за лекарствами. Отвезу тебя на своей служебной машине и туда, и обратно. Идет?

— Не знаю, получится ли до обеда, — с сомнением произнесла Инна, представив себе выстроившуюся с утра очередь перед дверью, и отчего-то ей тут же захотелось не то что съездить, а пешком за лекарствами прогуляться!

— Получится, — кивнул Валерий. — Бери листок побольше и пиши: «С утра приема не будет, уехала получать лекарства». Повесишь на дверь — и никаких вопросов. Народ у нас с пониманием, а отмазка просто железная. Иногда не грех и просто так ее использовать, чтобы день лентяя отметить.

— И чему ж это меня учит родная полиция? — улыбнулась Инна. — Прогуливать?

— Правдоподобно обоснованный прогул — это уже не прогул, а краткосрочная командировка, — усмехнулся Зорин. И, поскольку Инна уже закончила перевязку, спросил: — Слушай, а может, тебя домой проводить? Время-то твое рабочее уже на исходе…

— Нет, спасибо. — Инна покачала головой и невольно улыбнулась, сообщив: — За мной Вадим обещал заехать.

— Вадим? — повторил Валерий, вдруг становясь серьезным. — Ты там с ним поосторожнее, послушай моего совета. Вадька по натуре — дикий волчара, матерый одиночка. Всего только раз изменил себе, пустил в свою жизнь волчицу, а как потерял ее, так стал еще хлеще прежнего. На доброту отшатнется, на сочувственное слово, как зверь, зыркнет в ответ. Кто его знает, что у него теперь на уме? Тем более что от таких несчастий, какие он пережил, у любого может съехать крыша.

— Нет, у Вадима она на месте, — твердо сказала Инна.

— Я и не утверждаю обратное. Просто предупреждаю на всякий случай, поскольку ты живешь в одной квартире с ним. Мне это делать по рангу положено, как тебе — проводить профилактику гриппа среди населения. Кстати, ты знаешь, что очень похожа на его покойную жену?

— Мне об этом и сам Вадим говорил, и сегодня в разных вариациях раз двадцать уже сообщили, — кивнула Инна. — Но только я не вижу причин для опасений. И Вадим совсем не производит впечатления неуравновешенного человека.

— Ну, дай бог, чтоб и дальше так было, — кивнул Валерий. Затем спросил, меняя тему разговора: — Ну так как, насчет города заметано? Едешь завтра со мной?

— Заметано, — кивнула Инна. — Иначе всех подряд стану лечить мазью Вишневского, пока весь поселок ею не провоняет.

— Вот хорошо было бы, — усмехнулся Зорин, — чтоб не мне одному такое счастье. Но поскольку я в этом поселке за ангела-хранителя, то так и быть, спасу население даже от такого катаклизма. Значит, до завтра, Инна… Как тебя по батюшке?

— Можно и без батюшки, — разрешила фельдшер.

— Да? — Валерий отошел от нее на шаг, взглянул оценивающе. — Ну что же, только познакомились, поэтому к батюшке, может, и впрямь еще рановато обращаться. Но, знаешь, в перспективе я не отказался бы. Я ведь, между прочим, еще не женат.

— Так ты что, мне официальное предложение делаешь? — не растерялась Инна. Участковый вел себя с ней как мальчишка, она и чувствовала себя соответственно — школьницей, зубоскалящей с одноклассником.

— А хоть бы и так! — осклабился тот. — Была не была! Пойдешь?

— Для начала съезжу, — усмехнулась Инна. — Завтра в город. Посмотрю, как ты слово умеешь держать. А дальше будет видно.

— Ну ладно. — Валерий глядел в окно, услышав низкий рокот мотора подрулившей к ФАПу большой машины. — Тогда до завтра. Свидание состоится в восемь ноль-ноль у твоего подъезда. Приходи! И не забывай о том, что я к тебе первый посватался, поэтому гони прочь всех остальных претендентов. Я на твою верность рассчитываю.

— Угу, — кивнула Инна, провожая его насмешливым взглядом.

Не успела она сбросить в обработку использованные при перевязке инструменты, как на пороге вместо ушедшего зубоскала-участкового показался приехавший за ней Вадим.

— Ты тут еще жива, Иннулька? — спросил Ларичев с участием.

— Где-то наполовину, — честно ответила Инна.

— Тогда бросай все, поедем домой. Или, может, тебе чем-нибудь помочь надо?