Марк Арно - Чемодан

И ещё созданье, подобное тем, что видишь в мужских журналах, сидело в кресле, перекинув ногу на ногу. Блондинка с крепкой торчащей грудью, с немного усталой улыбкой звезды, слушающей правила игры в любовный треугольник.

Толстячок с улыбкой от уха до уха протянул руку.

— Как себя чувствуете, дорогой друг? — осведомился он дружелюбно. — Я надеюсь, что путешествие было прекрасным…

— Великолепным, — подтвердил Андерс, пожимая его залитые жиром пальцы. — Счастлив вас видеть…

По ходу он отметил, что тот не представился и не счел нужным произносить имя Дарсонваля. Возможно, из-за того, что они были не одни.

— Садитесь, — пригласил итало-грек, указывая на кресло и жестом обвел комнату.

— Вы уже знаете Бена, — продолжал он. — Вот Телма, Ник и Сэм… Ник, принесите нам выпить, чтобы отметить событие.

Андерс заметил, что все уже пропустили по стаканчику. Он ответил на приветствие девушки, уселся и поставил свой кейс рядом, тогда как толстяк свалился в соседнее кресло.

— Здесь вам приготовили лишь небольшой домашний завтрак, — заявил он. — Но сегодня вечером я устраиваю маленькую вечеринку в вашу честь. Вот увидите…

Андерс пытался полностью войти в шкуру Дарсонваля. Тот не оценил бы подобного рода банкет с представителями американский уголовного мира. Плохо для сохранения инкогнито.

Тип, названный Ником, подкатил столик на колесиках, переполненный всякого рода бутылками и стаканами. Андерс выбрал «Олд Кроу».

В этот момент хлопнула входная дверь. Бен Девис, находившийся у окна, наклонился, чтобы посмотреть.

— Это Паскье, — сообщил он.

Андерсу показалось, что он специально адресовался к нему, но не придал особого значения.

Горилла, именуемый Сэмом, пошел открывать. Он вернулся несколько мгновений спустя в сопровождении сорокалетнего мужчины, высокого и тонкого в кости. Тот окинул комнату взглядом, полным удивления.

— Он ещё не приехал? — спросил он, нахмурив брови.

Внезапно его глаза от Бена Девиса устремились на Андерса и остановились на нем.

— Кто это? — спросил он крайне взволнованно.

Андерс понял! Но и другие тоже. Первым отреагировал Бен Девис, сунувший руку под пиджак. Толстячок повторил общее движение. Он выпрямился, рот перекосился.

Секунду царило молчание.

— Это не Дарсонваль? — спросил он, указывая на Андерса.

Тот, кого называли Паскье, слегка усмехнулся.

— Ни в коем случае! — ответил он.

Затем добавил:

— Если вы хотите знать мое мнение, похоже пахнет жареным!

Андерс лихорадочно размышлял. Он не мог знать достоверно, смогли ли джи-мены сохранить контакт и слышат ли они слова, передаваемые миниатюрным передатчиком, вшитым в одежду.

Как бы там ни было, пора срочно выкладывать козырь, припасенный на крайний случай. Незаметно он потянулся рукой к кейсу, стоящему у ножки кресла.

Бен Девис уловил его жест и вынул «кольт 45», который направил на него.

— Без штучек! — процедил он сквозь зубы, свирепея лицом.

Кивнул в сторону только что прибывшего, прорычав:

— Паскье, взгляните-ка, что там.

Для начала тот шагнул за спинку кресла и прошелся по одежде Андерса, чтобы убедиться, что у того нет оружия. После этого взял кейс и приблизился к толстяку.

Пусть ситуация и разрядилась, обе гориллы тем не менее достали оружие. Андерс поднялся.

Паскье уже сорвал ремень кейса и открыл оба замка. Андерс следил за его действиями.

Он бросился за кресло в тот момент, когда открывалась крышка.

Грохот взрыва заглушил треск «кольта 45» Бена Девиса. Андерс почувствовал нетерпимую боль в бедре, когда рухнул на пол. Не обращая внимания на боль, он дернул карманчик, украшавший его пиджак.

За секунду огромные клубы дыма заполнили комнату. Прозвучал выстрел, но пуля врезалась в пол возле его головы. Андерс прижал карманчик ко рту и ноздрям. Тот был пропитан противоядием от парализующего газа, выделяемого бомбой из кейса.

В теории…

Газ должен был действовать мгновенно. Были ещё выстрелы, показавшиеся ему очень отдаленными, но он был уверен, что стреляли в комнате.

Его тело и мозг, казалось, утратили свой вес и вообще принадлежали кому-то другому.

Андерс успел ещё подумать, что фильтр, сделанный химиками, отнюдь не совершенен.

И потерял сознание.

Пришел он в себя без всякого желания.

Мало того, что ему казалось, будто в горле застряла кость, легкие и бронхи словно были набиты песком с морскими ежами и иглами. Что до боли в голове, разламывающей черепную коробку, её нельзя было сравнить с той, что пронизывала его, при попытке пошевелить левым бедром.