Ричард Фримен - Послание со дна моря

— Что ж, доктор, — заметил коронер, — вижу, вы окончательно разнесли доказательство, основанное на волосах. Но позвольте спросить: удалось ли найти что-нибудь, проливающее свет на личность убийцы?

— Да, — ответил Торндайк. — Я обнаружил несколько улик, которые практически неопровержимо указывают на преступника.

Тут он бросил на суперинтенданта Миллера значительный взгляд. Тот встал и прошел до двери и обратно; садясь на свое место, Миллер опустил что-то в карман. А мой коллега продолжал:

— Войдя в холл, я отметил следующие факты. Над дверью находилась полка, а на ней два фарфоровых подсвечника. В обоих были свечи, одна из которых, впрочем, оказалась совсем коротким огарком — не длинней дюйма — и просто лежала в чашечке подсвечника. На полу, у коврика под дверью, я обнаружил пятнышко свечного воска и едва заметные следы грязных подошв. На лестнице также были видны следы мокрых ботинок. Они вели вверх по лестнице, с каждой ступенью становясь на линолеуме все менее различимыми. На ступенях также оказалось два пятна от воска, а на перилах — еще одно; посередине пролета лежала сгоревшая спичка, и еще одна такая же спичка нашлась на лестничной площадке. Следов, которые вели бы вниз, не было, но на одну из капелек воска возле перил наступили, когда она еще не затвердела, и на ней остался след передней части каблука; судя по его положению, это след спускавшегося человека. Замок на входной двери был недавно смазан, как и на двери в спальню, причем последний был открыт снаружи искривленной проволокой, которая оставила след на ключе.

В самой комнате я сделал еще два важных открытия. Во-первых, на подушке убитой девушки было рассыпано немного песка; он похож на белый песок, но потемнее и более тонкий. К этой подробности я еще вернусь. Во-вторых, подсвечник на прикроватном столике был пуст. Это необычный подсвечник: его чашечка состоит из восьми полосок металла. На дне ее имелся обугленный фитиль, но кусочек воска на краю говорил о том, что в подсвечник вставили другую свечу, а затем вынули ее, иначе этот воск расплавился бы. Я сразу же вспомнил про огарок на полке в холле и, спустившись, вынул его и рассмотрел. На нем было восемь четких отметин, соответствующих восьми полоскам металла в подсвечнике у кровати. Некто нес эту свечу в правой руке, поскольку мягкий нагревшийся воск сохранил потрясающе четкие отпечатки пальцев правой руки: большого и указательного. Я сделал три восковых отливки этого огарка, а с них изготовил вот этот слепок, показывающий и отпечатки пальцев, и следы от подсвечника, — он вынул из ящичка небольшой предмет белого цвета и протянул коронеру.

— И какие вы делаете выводы из этих фактов? — спросил тот.

— Я прихожу к следующему выводу: примерно без четверти два в ночь убийства некий мужчина (который за день до этого посетил дом, чтобы похитить прядь волос и смазать замки) вошел в дом, отперев ключом дверь. Я указываю именно это время исходя из того, что в ту ночь дождь шел с половины второго до без четверти двух (а до этого дождя не было две недели), тогда как убийство было совершено около двух. Мужчина зажег спичку в холле и еще одну на лестнице. Увидев, что дверь спальни заперта, он открыл ее куском проволоки. Войдя, он зажег свечу, подвинул сундук, убил свою жертву, смыл кровь с рук и с ножа, взял огарок свечи из подсвечника и спустился в холл, где задул свечу и поместил ее в подсвечник на полке.

Следующая улика — песок на подушке. Я собрал немного этого песка и, исследовав его под микроскопом, установил, что это глубоководный песок из восточного Средиземноморья. В нем в изобилии попадались крошечные раковинки, именуемые фораминиферы, и, поскольку одна из них принадлежала к виду, который водится только в Леванте, я и смог установить точное происхождение песка.

— Это просто невероятно, — отозвался коронер. — Как же мог глубоководный песок оказаться на подушке этой девушки?

— На самом деле, — отвечал Торндайк, — объяснение довольно простое. Значительные количества такого песка содержатся в турецких губках. Склады, где распаковывают эти губки, часто засыпаны им по щиколотку; он сыплется на рабочих, которые открывают мешки с губками, попадает им на одежду и набивается в карманы. Если убийство совершил такой рабочий, в одежде, припорошенной этим песком, то весьма вероятно, что, пока он наклонялся над своей жертвой, песок из складок одежды и карманов успел просыпаться на подушку.

Итак, как только я исследовал песок и установил его природу, я послал записку мистеру Гольдштейну с просьбой перечислить всех знакомых погибшей, указав их адреса и род занятий. Он послал мне список с тем же посыльным, и среди перечисленных оказался один мужчина, работающий упаковщиком на оптовом складе губок в Майнориз [10] Майнориз — район восточного Лондона поблизости от места преступления, описанного в рассказе. . Затем я узнал, что груз турецких губок нового сезона прибыл за несколько дней до убийства.