Ричард Фримен - Око Озириса

Тщательно обсудив эту часть газетного отчета, я пришел к заключению, что таинственное происшествие в доме м-ра Хёрста могло иметь одно только объяснение, а именно, что посетителем был не Джон Беллингэм, а кто-то другой, изображавший его, и этот кто-то был м-р Джеллико.

Прошло почти два года, пока я услышал опять кое-что об этом деле. Теперь сведения дошли до меня через доктора Барклея, и я ознакомился с новыми фактами, которые я рассмотрю в том порядке, в каком они мне стали известны.

Прежде всего новое освещение делу дало завещание. Прочтя документ, я почувствовал, что тут что-то неладно. Очевидным желанием завещателя было передать все имущество брату, тогда как форма завещания была такова, что совершенно определенно устраняла этого наследника. Передача имущества устанавливалась пунктом о погребении — пунктом вторым. Распоряжение похоронами обычно возлагается на душеприказчика, которым оказывался м-р Джеллико. Таким образом, завещание ставило распоряжение наследством под контроль м-ра Джеллико, хотя его действия и могли быть оспариваемы.

Дальше, что завещание, хотя и написанное Джоном Беллингэмом, составлено было в конторе м-ра Джеллико, как доказывает тот факт, что два клерка этой конторы подписались в качестве свидетелей. М-р Джеллико был поверенным завещателя и настаивать на точном выполнении завещания было его обязанностью. Очевидно, он поступил не так, и это заставляет предполагать какое-то соглашение между ним и Хёрстом, который был бы в выигрыше при неточном исполнении завещания. Вот тут-то и таится какая-то странность: ответственным лицом за точность исполнения являлся м-р Джеллико, а выиграл от этого Хёрст.

Все это указывало на м-ра Джеллико, как на активное лицо в сокрытии тела и, по прочтении завещания, я стал уже определенно подозревать его в совершении преступления.

— Вы не составили себе решительно никакого мнения относительно мотивов преступления? — спросил м-р Джеллико спокойным, бесстрастным тоном, как если бы обсуждалось какое-нибудь крупное судебное дело, к которому у него был чисто профессиональный интерес. Вообще его бесстрастное внимание, подчеркиваемое легкими знаками одобрения при всяком ярком пункте аргументации Торндайка, было самой поразительной чертой в его поведении в течение этой странной беседы.

— Мнение я себе составил, — отвечал Торндайк, — но оно было чисто теоретическое, и я бы никогда не мог подтвердить его. Я узнал, что назад тому лет десять у м-ра Хёрста были затруднения, и что он неожиданно получил большую сумму денег неизвестно каким путем и под какое обеспечение. Я отметил, что это обстоятельство совпало по времени с составлением завещания, и заподозрил тут какую-нибудь связь. Но ведь это было только предположение. Я не мог ничего доказать. Так я и не открыл мотивов м-ра Джеллико, не знаю их и теперь.

— В самом деле не знаете? — сказал м-р Джеллико как будто несколько живее. Он отложил окурок своей папиросы и, выбирая другую папиросу из портсигара, продолжал:

— Я думаю, что это самая интересная черта вашего замечательного анализа. Она делает вам честь. Отсутствие мотива показалось бы большинству роковым препятствием к теории, так сказать, судебного преследования. Позвольте приветствовать постоянство и твердость, с какими вы доискивались действительных очевидных фактов. — Он торжественно поклонился Торндайку (который ответил на поклон с такой же торжественностью), закурил другую папиросу и опять откинулся в кресло в спокойной позе человека, внимательно слушающего лекцию или музыку.

— Так как не было достаточных доказательств для действия, — продолжал Торндайк, — то ничего не оставалось, как ждать новых фактов. При изучении целого ряда преступлений, совершенных с большой предусмотрительностью, выявляется почти неизменно одна характерная черта. Осторожный убийца, стараясь обеспечить свою безопасность, хватает через край. И вот эта излишняя предосторожность и выдает его. Это случается постоянно, можно сказать — всегда, в тех преступлениях, которые были открыты. О тех, которые остались нераскрытыми, мы ничего не можем сказать. Я твердо надеялся, что так случится и в этом деле. Так и случилось.

В тот момент, когда дело моих клиентов казалось почти безнадежным, части человеческого скелета найдены были в Сидкепе. Я прочел об этом в вечерней газете. И как ни скудно было сообщение, оно давало мне достаточное количество фактов, убедивших меня, что неизбежная ошибка сделана преступником.