Карло Мандзони - Я разукрашу твое личико, детка

– Гони монету, – говорит долговязый, покачивая ногой и поглаживая мне щеку носком ботинка. Я немного отодвинулся и прислонился к стене.

– Какую монету? – спрашиваю.

– Ты сам отлично знаешь, о чем звон. Пятьсот ассигнаций по тысяче лир каждая. Где они?

Я изобразил крайнее изумление.

– В жизни не видел таких денег.

Желтый снял у меня с ноги правый ботинок. Затем оторвал мой мизинец и бросил его в угол.

– Повтори вопрос? – говорю.

– Пятьсот бумажек по тысяче. Куда ты их спрятал, вшивый вымогатель? Это уже что-то новенькое. Тут уж я в самом деле удивился.

– У кого я их вымогал? – спрашиваю. Желтый собрался оторвать мне большой палец.

– Подожди, – говорю. А сам левой ногой как врежу ему в нос. И так ловко, что кончик ботинка застрял в правой ноздре. Он с трудом освободился и пошел подкрепиться джином.

– Эту историю про вымогательство я впервые слышу. Расскажи-ка поподробнее, – говорю.

– Что тут рассказывать, – отвечает долговязый. – Ты малый дошлый, но и я не пижон. Ты запугал Дана Паранко, выудил у него деньги и спрятал. Куда ты их дел?!

Вот это номер! Выходит, той ночью мне велели забрать монету! Долговязый встал из-за стола.

– Мне нужны пятьсот монет. Понял?

Все это надо обмозговать. Главное – выиграть время. Так вот кто все перерыл в моей квартире и в бюро.

– Не видел я никаких ассигнаций, – отвечаю.

Долговязый вынул перочинный нож и собрался выколоть мне правый глаз. Но я вовремя отпрянул назад.

– Ладно уж, – говорю. – Я их спрятал у себя в погребе. Возле мусоропровода.

Долговязый усмехнулся и положил нож в карман.

– Отлично, – говорит. – Прогуляемся и вернемся обратно.

Этого– то мне и надо. Теперь у меня есть время, чтобы пораскинуть мозгами. Но я ошибся. Долговязый вынул из кармана пистолет, огрел меня по правому виску. Я заснул с ходу и, поверьте, ни разу в жизни не спал так крепко.

Приходится увеличить емкость газометра. Мой компаньон находит союзницу

Просыпаюсь, а эти двое уже тут. Желтый сидит на стуле, долговязый – у стола и покачивает ногой. Вид у них довольно растрепанный, и воняет от обоих нестерпимо. Из лацканов пиджака, рукавов, воротника выглядывают капустные листья, ботва и картофельная шелуха.

– Куда ты спрятал пятьсот монет? – спрашивает долговязый.

С этими ублюдками, видно, не договоришься. Хочешь не хочешь, а с деньгами придется расстаться. Ну, ничего, я еще посчитаюсь с этими скотами.

– Пошевеливайся. Нам время дорого, – рявкнул долговязый.

– Под ветчиной.

Эти двое переглянулись.

– В холодильнике, – говорю, – стоит тарелка с вареной ветчиной. Под ветчиной спрятаны монеты.

– Ты заглядывал в холодильник, когда мы там первый раз шуровали? – спрашивает долговязый.

Желтый опустил глаза.

– Заглядывал. Тарелку с ветчиной я видел, но ветчину снять не догадался.

– Болван, – говорит долговязый. Он пошел к дверям, но потом остановился, посмотрел вокруг.

– Больше ты нам не нужен, – говорит. – Но я не хочу тебя обижать. Так и быть, подыши свежим воздухом.

– Спасибо, – отвечаю.

Он подошел к трубе и вынул паклю и пробку. Потом вместе с желтым ушел и закрыл дверь на ключ. Тут из трубы с шипением вырвался газ, и я понял, что дело дрянь. Попробовал высвободить руки, но где там. С великим трудом я подобрался трубе и, опираясь спиной о стену, подтянулся к самому ее краю.

Был бы кран, я бы смог зажать его зубами. Но его сняли. Остается только один способ остановить газ. Надежд, конечно, мало, но попробовать можно.

Я вобрал в себя побольше воздуха, затем прижался ртом к самому краю трубы и крепко схватил ее зубами. Потом дунул изо всех сил, погнав назад смертоносный газ.

Опорожнив легкие, я вобрал носом побольше воздуха и снова стал дуть. Вроде получилось. На какое-то время я спасен, но долго мне не продержаться. Я уже стал терять последние силы, как внезапно вдали послышался лай. Черт побери, это Грэг. Я сразу приободрился. Вряд ли, конечно, Грэг может мне помочь, но все же появилась слабая надежда.

Дверь отворилась, и кто-то вбежал в кухню. И… черт побери… нежный голос пронзил меня до самой печенки.

– Яко!

Убить меня, это она! Я отпустил трубу и, теряя сознание, рухнул на пол. Все же я успел увидеть мою прекрасную Дуарду. Она схватила бутылку джина, вытащила пробку и заткнула ею газовую трубу. Потом влила мне в рот половину содержимого драгоценной бутылки. Не теряя ни секунды, она принялась развязывать стальной канат и вскоре освободила меня.