Илья Деревянко - Кукла

— Что, заткнулся?! Читай дальше! — прорычал полковник. — Хочешь взглянуть, чем он сейчас занимается? Пойдем!

Когда Ларин с Блиновым вошли в камеру, Валера, как обычно, онанировал. В настоящий момент он представлял себе ту самую девятилетнюю Е., которую обещал угостить конфетами. Лебедев пребывал в прекрасном настроении. Смерть отошла в сторону, накормили хорошо, не то что в тюрьме. Вот-вот он, оргазм, подходит, а-а-а!!! Но что нужно этим громилам, зашедшим в камеру?

Глядя на прыщавого подонка, не успевшего даже застегнуть штаны, Андрей почувствовал безумную ярость. Не слушая предупреждающего окрика инструктора, он прыгнул вперед, обрушив на Валеру град страшных ударов. Опомнился он, лишь когда тело маньяка превратилось в мертвую кровавую груду.

— Простите, пожалуйста! — хрипло, еще не совсем опомнившись, обратился Ларин к Блинову. — Я действительно полный кретин. Простите!!!

— Пошли в зал! — вместо ответа приказал полковник.

При их появлении курсанты окинули Андрея презрительными и негодующими взглядами. Он почувствовал себя полным ничтожеством.

— Итак, — будто ничего не случилось, обратился Сергеич к группе, сегодня у нас по плану изучение приемов так называемого «хулиганского» стиля боя. Но сперва показательный спарринг. «Куклу» старший лейтенант убил собственноручно, не дожидаясь разрешения, когда увидел, чем она занимается в камере. Что ж, похвально, надеюсь, теперь он будет верить своему инструктору. Однако мне все же хочется посмотреть, что ты еще усвоил из моих уроков! Готовься к бою… Начали!!!

Андрей, подавленный ощущением вины, терзаемый угрызениями совести, дрался вяло и вскоре, оглушенный точными (не в полную силу, кстати) ударами Сергеича, попался на элементарнейший прием самбо, известный ему со школьных времен. Врезавшись головой в пол, он на время потерял сознание. Очнувшись через некоторое время в углу, на матах, Ларин сквозь шум в ушах услышал голос Блинова, проводившего запланированное занятие:

— Один из эффективнейших приемов — «очки» — это не удар пальцами в глаза, который вы давно знаете. Средним пальцем руки нужно стащить с лица объекта оправу, зажать ее между указательным пальцем и мизинцем с одной стороны и средним пальцем с другой. После этого вы мизинцем и большим пальцем направляете дужки к центру и наносите удар по дуге вперед-вниз. Показываю…

Камера, в которую поместили Игоря, немногим отличалась от той, в особом блоке, разве что несколько просторнее. Кроме того, здесь имелось окошко, правда, очень маленькое, зарешеченное и высоко под потолком. Но человеку, лишенному солнца многие месяцы, этого было достаточно. Солнце было теперь его единственным другом. Игорь улыбался лучам, пробившимся в камеру, мысленно здоровался с ними. Прошла неделя после прибытия Лаврентьева в учебный центр спецназа, но его пока не трогали. В первый день его под усиленной охраной отвели в душ, затем выдали новую чистую одежду черного цвета вместо истлевшей тюремной робы. Кормили хорошо, приносили сигареты. Наверное, можно было попросить книг, по которым Игорь так соскучился, но он не хотел ни о чем просить, так же, как в особом блоке. Однажды явился Артемьев с каким-то гориллоподобным типом. Они долго разглядывали молчащего Игоря, после чего вышли. Из коридора доносились их удаляющиеся голоса. Артемьев что-то горячо доказывал своему спутнику, тот односложно отвечал.

Сегодня обед был особенно сытным, с диверсантской кухни небось: аппетитный, наваристый борщ, бифштекс с картофельным пюре, клюквенный кисель. Как же, ведь «кукла» должна быть упитанной, выносливой. Правда, в киселе чувствовался странный привкус. Наверное, показалось. В особом блоке он успел отвыкнуть от нормальной пищи. В теле ощущалась непонятная вялость, сонливость, куда-то исчезла ставшая привычной ненависть. Андрей потихоньку задремал. Здесь не запрещали спать днем: отдыхай, «кукла», набирайся сил. Сквозь полусон-полуявь привиделся мастер Сацугай, худенький старый японец, с желтым сморщенным, как моченое яблоко, лицом. Как он очутился в СССР? Сацугай не любил рассказывать об этом, вообще о себе почти ничего не говорил. Из отрывочных, скупых реплик Игорь уяснил лишь, что этот потомственный самурай каким-то непонятным образом заразился коммунистическими идеями, после разгрома Маньчжурской армии попал в плен, но не сделал «харакири», как положено самураю, напротив, начал сотрудничать с победителями, обучал энкавэдешников. Потом пелена спала с глаз, да поздно было! Примерно где-то так, может, иначе, впрочем, для Игоря это не имело большого значения, он не любил лезть в чужую душу. Сацугай появился в поле зрения Лаврентьева давно, когда тот, еще подростком, ожесточенно дрался с тремя здоровенными хулиганами. Силы были явно не равны, но Игорь не сдавался. Избитый в кровь, он снова и снова вскакивал на ноги, наносил и получал удары. Падал, вставал, опять падал. Потом, когда подняться уже не мог, теряя сознание, пытался отбиться ногами. Неожиданно хулиганы разлетелись в стороны, будто пушинки.