Илья Деревянко - Подставленный

— Значит, так, Саша, — вслух сказал Сухарь приятелю, лениво потягивающему апельсиновый сок со льдом. — Первым делом аккуратно пробей, [9] Выясни. кто они такие, хотя могу сказать сразу — ни одна из крупных бригад там не замешана. А дальше по обстоятельствам. Сам знаешь!

Карась согласно кивнул.

Разбуженный зверским похмельем, Сергей Соловьев открыл глаза в восемь утра, хотя заснул не раньше четырех. Девица из ресторана оказалась ненасытной, как мартовская кошка. Она вторые сутки находилась на квартире у Сергея и, похоже, уходить не собиралась. Сейчас Оля, так звали девушку, крепко спала, машинально прикрывая рукой глаза от солнечных лучей. В комнате неприятно пахло перегаром и окурками. На полу валялась перевернутая пепельница. На столе, посреди остатков закуски, выстроились пустые бутылки.

«Стрелка в час. Времени больше чем достаточно! Но мама моя! Как башка трещит!» — пробормотал Сергей, садясь на кровати. Немного подумав, он прошел на кухню и вынул из холодильника почти непочатую бутылку коньяка. Руки слегка дрожали. Наполнив стакан до половины, Сергей зажмурился, выдохнул воздух и залпом выпил. Коньяк огненным комком провалился в желудок. Спустя полминуты головная боль отступила, рассеялась перед глазами похмельная муть, в тело начали возвращаться силы. Соловьев принял еще сто граммов, закусил шоколадными конфетами и закурил сигарету. На старые дрожжи он слегка опьянел. Настроение поднялось до уровня выше среднего.

«Хорошо работать у влиятельного авторитетного человека, — с удовольствием подумал захмелевший телохранитель. — С ним — будто за каменной стеной. Ну держись, господин Кириленко! Не в добрый час придумал ты разборку мне устроить!»

Затушив окурок, Сергей вернулся в комнату. Оля по-прежнему спала, разметавшись на кровати. При виде ее стройной упругой фигуры и гладкой загорелой кожи Соловьев ощутил стремительно нарастающее возбуждение. Недолго думая, он навалился сверху и начал жадно целовать обнаженную грудь. Девушка медленно открыла глаза, сладострастно застонала и прижалась к нему всем телом.

Сергей подъехал к офису Кириленко в пять минут второго. После непрерывного трехчасового секса с Ольгой он чувствовал себя как выжатый лимон. «Сегодня же вечером спроважу ее домой. Хватит. Пора и честь знать!» — подумал телохранитель, выбираясь из машины и осматриваясь по сторонам. У входа в здание стоял господин Кириленко собственной персоной. Рядом находились трое мужчин от тридцати до сорока лет.

— Вот он! — заметив Сергея, торжествующе воскликнул Яков Петрович. Мужчины неторопливо приблизились. Старший из них, худощавый, с сильной проседью в темных волосах внимательно оглядел Соловьева с головы до ног. Под его цепким взглядом Сергей невольно поежился. «Альберт правильно чувствовал! Это не бандит, а обычный лох», — презрительно усмехнувшись, подумал Карась и вслух спросил:

— Из какой бригады? На кого работаешь?

— Что? — опешил Соловьев. — Я телохранитель Николая Васильевича Шабанова. Это имя вам ничего не говорит?!

— Нет! — скривился бандит. — Я не обязан всех барыг в Москве знать!

Тем временем десять неизвестно откуда взявшихся крепких парней окружили Сергея плотным кольцом.

— Объясни мне, сявка, [10] Мелкий воришка, щенок, сопляк. — вкрадчиво продолжал Карась. — На каком основании ты из себя блатного корчишь? Наезжаешь! Лавы вытрясаешь, а?!

Соловьев обескураженно молчал, не в силах поверить происходящему. Обозвали Николая Васильевича барыгой! Они что, с луны свалились?!

— Шабанов вам устроит! — выдавил наконец он. Бандиты громко расхохотались.

— Ой, не могу! — заливался Карась. — Ну ва-аще!! Мальчик живет в мире грез и фантазии, — отсмеявшись, сказал он. — Придется прочистить ему мозги!

В бок Соловьеву уткнулось холодное дуло пистолета.

— Не дергайся, фраерок! — угрожающе произнес чей-то голос. — Идем в офис!

Сергей подчинился, лихорадочно соображая, как вести себя дальше. Он не был трусом, но от этих людей за версту веяло смертью.

— В подвал его, — коротко бросил Карась, отворяя обитую железом дверь. Они спустились вниз по выщербленным ступеням и очутились в обширном помещении, заставленном коробками с разнообразным товаром. Под потолком тускло светили две лампочки в проволочных абажурах. Душу Сергея раздирали противоречия: оскорбленное самолюбие боролось с осторожностью. Соловьев не привык, чтобы с ним так обращались. Он с детства занимался спортом, неплохо владел приемами рукопашного боя и всегда был лидером среди ровесников, а сейчас его бесцеремонно тащили куда-то за шкирку, словно нагадившего кота.