Илья Деревянко - Проданные души

— Умница!!! Профессионал!!! Лихо провернул щекотливое дельце!!! Без сучка без задоринки!!!

Наконец гроб опускают в могилу и засыпают. Но не землей, а засохшим собачьим дерьмом! Олигарх, чиновник и убийца заходятся в приступе безудержного хохота. Затем они вместе уходят в дальний конец кладбища, устраиваются в заброшенном склепе на чьих-то трухлявых костях и распивают «из горла» большую бутыль красного вина…

В половине девятого утра в соседней комнате мелодично зазвонил телефон. Трубку взяла жена Проклова Людмила:

— Алё-ё-ё?.. Да… Что-о-о-о?!!

Послышался шум падающего тела. Игорь Степанович похолодел в страшном предчувствии, вскочил с кровати и голышом выбежал из спальни. Мелово-бледная Людмила лежала на полу, рядом с опрокинутым телефонным аппаратом.

— Звонили… из милиции. Наша… дочурка… убита! — прошептала женщина синеющими губами, содрогнулась и застыла, закатив глаза.

Проклов механически проверил у нее пульс. Сердце не билось. «Умерла, подумал он. — И дочь… тоже! Светочка!!! Солнышко мое!!!»

Чиновник медленно опустился на четвереньки, задрал искаженное страданием лицо к потолку и горестно, по-собачьи завыл…

В это же самое время господин Борисов проводил инструктаж троих боевиков, коим предстояло подготовить почву для массированной, телевизионно-газетной атаки на Александра Лукашенко. Двое — Василий Павленко и Николай Филиппов — являлись его доверенными телохранителями, а третий, Валерий Симаков, человеком особо доверенным, выполняющим наиболее «деликатные», сложные и ответственные поручения олигарха.

— Итак, мишени две, — расхаживая взад-вперед по кабинету, говорил Виктор Семенович. — Первая — опальный политик, изгнанный с госслужбы за казнокрадство, мгновенно перешедший в оппозицию и провозгласивший себя «непримиримым борцом с антинародным режимом». Вторая — прозападный журналист, щедро финансируемый из-за рубежа, да и мной тоже. Весьма популярный хмырь. Оба они приносят немалую пользу, но… тут как в шахматах! Иногда приходится жертвовать крупными фигурами, даже ферзями, лишь бы поставить мат королю!

Филиппов с Павленко угодливо захихикали, холуйски заулыбались, одобрительно закивали. Демонстрировали безграничное восхищение всеобъемлющей мудростью хозяина. Симаков же, напротив, сохранил полное молчание и непроницаемое выражение лица.

— Политика заберете при свидетелях, — глотнув воды из графина, размеренно продолжил Борисов. — Создайте побольше шума. Как бы ненароком засветите удостоверения сотрудников белорусского КГБ. Потом заколбасите. В подробности вникать не стану. Детальную разработку операции осуществит руководитель вашей группы, — олигарх указал на Симакова. — У него золотая голова! В подсказках не нуждается!.. Теперь о журналисте. Ему организуете бесследное исчезновение, но предварительно поугрожайте писаке по телефону. Пусть успеет пожалиться коллегам или записать разговор на пленку. Текст угроз — на Валерино усмотрение. Все! Василий, Николай, свободны, а ты, Валерий, задержись на минутку.

Филиппов с Павленко вышли из кабинета.

— Вот поддельные удостоверения, — оставшись с Симаковым наедине, выложил на стол две «корочки» Виктор Семенович. — Имена, фамилии, звания реально существующих белорусских гэбэшников, морды — Васьки с Колькой. Они внешне похожи на тех, настоящих. Специально подбирал… И еще, — воровато оглянувшись, понизил голос Борисов, — по выполнении задания избавишься от подручных. Документы их сжечь (и липовые и настоящие), а тела… Гм! Надо предпринять все необходимые меры, дабы исключить возможность идентификации трупов. Справишься?

— Да, Папа, — степенно ответил Валерий Симаков, среднего роста, средних лет, крепко сложенный мужчина в строгом черном костюме. С правильным лицом. С модельной стрижкой. Благоухающий французским одеколоном… Внешне он производил на редкость благопристойное впечатление. Ну, прямо ходячая реклама западного образа жизни! Однако если бы выброшенная из окна Инга Лапшина и зверски растерзанная Светлана Проклова вдруг чудом воскресли и оказались сейчас в кабинете Виктора Семеновича, то обе несчастные безоговорочно опознали бы в этом приличном, сдержанном, особо доверенном человеке олигарха Борисова того самого кровавого убийцу!..

Десять дней спустя. Г. Минск.

Как и в предыдущий раз, телефон зазвонил ровно в полночь. «Они!» злорадно подумал «рупор белорусской оппозиции» Сергей Адамович Мстиславский (в «девичестве» Либерман), взял трубку и одновременно нажал на приобретенном после первого звонка автоответчике кнопку «запись».