Ежи Эдигей - Завещание самоубийцы

- У меня такой неразборчивый почерк, никто и ничего не смог бы прочитать. Поэтому я старался каждую букву выводить отдельно, как меня когда-то в школе учили,- оправдывался смущенный Ярецкий.- Но теперь-то все как следует, пан меценат?

- По форме это завещание соответствует правовым нормам,- заключил адвокат.- Согласно семейному праву, завещание должно писаться наследодателем собственноручно, при этом ему не возбраняется текст написать каллиграфическим почерком.

- Следовательно, все в порядке? - обрадовался клиент.

- С формальной стороны - в порядке. Другое дело - содержание вашей последней воли. Здесь имеются определенные возражения…

Ярецкий, казалось, не обратил внимания на замечание адвоката и продолжал:

- Из моей бумаги вы теперь знаете, что я хочу просить вас принять на хранение мое завещание. Очень прошу вас об этом. За расходами не постою. Слава богу, не бедняк.

- У вас есть дети?

- Детей у меня нет. Моя первая жена и единственный ребенок погибли во время Варшавского восстания. Меня вытащил из-под развалин и спас мне жизнь Станислав Ковальский. Потом, когда гитлеровцы вытеснили нас с Повислья, он на собственном горбу дотащил меня до Пруткова. Только благодаря ему я и сижу здесь перед вами.

- А близких родственников нет? Родителей, братьев или сестер?

- Нет, остался один как перст. Даже дальних родственников нет.

- Если бы не было завещания,- пояснил адвокат,- то по закону все унаследовала бы ваша жена. При наследовании же по завещанию жена должна получить супружескую долю - половину того, что полагалось бы ей в том случае, если бы завещания не существовало. Значит, половину всего наследства. Не нанесет ли ущерба вашей жене указанный в завещании раздел имущества?

- Ей и этого не следует… Этакой…

- Недоразумения между вами к делу никакого отношения не имеют. Если нет законных оснований для лишения вашей жены наследства, она должна получить свою часть.

- Я поделил справедливо. Она много получит. Только за кооперативную квартиру я заплатил более ста тысяч злотых.

- Все, что вы нажили за время вашего супружества, считается общим достоянием обоих супругов, и поэтому половина всего нажитого является собственностью жены и не включается в наследственную массу. Вам это понятно?

- Понятно. Знаю я об этом. Квартиру я купил на свое имя еще до нашей свадьбы. Ремесленным предприятием - я занимаюсь производством предметов религиозного культа - обзавелся в пятьдесят шестом году, то есть еще до женитьбы. Тогда оно было даже больше, чем теперь. Тогда у меня работали четыре подмастерья и три ученика. А сейчас только три помощника и два ученика. Но я не жалуюсь. С тех пор как существует мир, лучше всего можно заработать на предметах культа. Во время престольных праздников я поставляю свой товар в палатки, ларьки, лоточникам в «святые места». Кроме того, в моей мастерской изготовляются отдельные высокохудожественные предметы для приходских ксендзов. Скажу вам по секрету, что на массовой продукции я зарабатываю больше. А что касается этих чаш, блюд, дароносиц, то я нх делаю, чтобы потешить свое самолюбие.

Адвокат с отчаянием посмотрел на часы. Прошло уже полчаса. Станут ли, в самом деле, его так долго ждать?

- Я знаю, вы спешите. Ну да мы уже заканчиваем.- Ярецкий, кажется, наконец понял, что строго регламентированным временем известного адвоката злоупотреблять не следует.

Ярецкий вынул из кармана сургучную палочку и спички, намереваясь запечатать завещание.

- Подождите, подождите. Ведь еще не решено, примем ли мы ваше завещание. На это следует получить согласие руководства конторы.

- А почему бы ему быть против? Нужную сумму я уплачу. Такую, какую прикажете. Я уже говорил, что деньги у меня есть.

- Вы уплатите столько, сколько положено по таксе, в канцелярии конторы.

- Можно и так.- Ярецкий зажег спичку, растопил сургуч и сделал на конверте большое красное пятно, а потом прижал к нему злотый.

- Вот так-то будет лучше,- сказал клиент, с удовлетворением глядя на четкий отпечаток орла.- Может, еще и дату поставить?

- Не нужно. В канцелярии все равно будет составлен краткий протокол о принятии вашего завещания.

- У меня есть еще одна просьба к вам.

- Слушаю.

Влодзимеж Ярецкий извлек из своих бездонных карманов конверт. На этот раз обычный, белый. Конверт, как сразу же заметил адвокат, был уже запечатан: в четырех его углах и в середине краснели сургучные печати. Кроме того, в центре под печатью, конверт был прошит скрепкой.