Николай Леонов - Буква и цифра [сборник]

— Мельничная, восемь, — едва слышно проговорил мужчина. — Имейте в виду, я предупрежу его. Вам его не поймать.

— Посмотрим, — уже выйдя за ворота, бросил Лев.

В Вишняково улицы с названием Мельничная не нашлось. Словоохотливый дед, к которому Гуров обратился за помощью, сообщил, что такая улица есть в Электростали, и он поехал обратно. По дороге ему позвонил Крячко. Его встречи с бывшими любовницами Дрозинского, как и с его коллегами, не принесли никакой пользы. Владелец «Клуба здоровья» тоже ничем не порадовал. Вспомнить о визите Дрозинского он вспомнил, но на этом их знакомство и закончилось. Светлана Акиншина, последняя возлюбленная Влада, была настолько зла на него, что и после смерти готова была обвинить во всех смертных грехах. Считать подобного свидетеля объективным было нельзя, потому разговор со Светланой Крячко поспешил свернуть. К моменту звонка он обошел всех свидетелей и мечтал только об одном: чтобы Гуров поскорее вернулся и забрал его из клиники. Но Лев друга не обрадовал. Пока не отыщет друга Ирины и не пообщается с Дмитрием Оскобинцевым, на его возвращение Стас может не рассчитывать, заявил он.

Время близилось к вечеру. Поджидая напарника, Крячко решил перекусить. Недалеко от больницы, на перекрестке, располагалось довольно уютное кафе. Выбрав столик возле окна, он заказал свиную отбивную с жареным картофелем, и пока повар выполнял заказ, успел изучить каждого посетителя. То ли время было выбрано неурочное, то ли в областных городках к услугам кафе прибегали только по большим праздникам, но аншлагом в заведении и не пахло. Три девицы, не достигшие совершеннолетия, супружеская пара, ближе к тридцати, пожилой джентльмен и сам Крячко. Девицы щебетали о своем девичьем, стреляя глазками в бармена. Семейная пара ужинала чинно, точно старомодная английская чета, попавшая в наши дни из далекого восемнадцатого века. А вот джентльмен был явно не прочь пообщаться. Кроме Стаса, подходящих кандидатов на беседу в кафе не было, оттого-то пожилой джентльмен, не смущаясь, перебрался за его стол.

— Составите компанию? Овсяная каша на воде и пополам с беседой гадость-гадостью, а в одиночестве просто неперевариваемая, — плюхнув перед собой ополовиненную тарелку, проговорил пожилой джентльмен и представился: — Платон Константинович, бывший врач, ныне почетный пенсионер в отставке.

— Стас Крячко. — Сам изнывая от скуки, Крячко был не против компании. — Давно не практикуете?

— Больше десяти лет, — ответил Платон Константинович и принялся уничтожать кашу.

— Скучаете по профессии? — поддержал разговор Стас.

— Ничуть. Нашлась более интересная альтернатива. Хотите, открою вам страшную тайну?

— Рискните. — Разговор начал забавлять Крячко.

— Иногда мне кажется, что в молодости я выбрал не ту профессию, — переходя на театральный шепот, заявил Платон Константинович. — Мое новое хобби приносит мне куда большее удовлетворение. Знай я об этом раньше, бросил бы медицину, не задумываясь.

— Что за хобби? — спросил Крячко, но ответа получить не успел, так как в этот момент от барной стойки подали сигнал — его заказ был готов.

Пока Стас ходил за подносом, его собеседник успел расправиться с кашей. Поставив поднос на стол, Крячко чуть помедлил, прежде чем сесть, и указал глазами на отбивную:

— Есть смысл предлагать вам что-то более существенное?

— Увы, друг мой, данные удовольствия мне уже недоступны, — с притворной печалью в голосе ответил Платон Константинович. — Да вы не смущайтесь, ешьте в свое удовольствие, а я чайком вас поддержу. Зеленый чай здорово тонизирует. Вот еще одно открытие, сделанное мной по уходе на пенсию. Столько лет травиться литрами кофейного суррогата, вместо того чтобы наслаждаться идеальным напитком! Предпочитаю данный напиток с мятой, но в этом заведении так не подают.

— А мне больше по душе классика. Все эти новомодные белые да зеленые чаи просто баловство, — заявил Стас. — Чай должен быть чаем, хлеб — хлебом, а мясо — мясом.

— Как ваша отбивная? — рассмеялся Платон Константинович. Смех его звучал на удивление молодо. — Ах, молодость, молодость! Когда-то я поддержал бы вас в вашем заблуждении. И не смотрите на меня так, будто я из ума выжил. Возможно, мужчину ваших лет и не принято называть молодежью, но ведь и я не мальчик-подросток. Для меня вы все еще молоды. Так уж устроена жизнь: всегда найдется кто-то, кто посчитает вас недостаточно возмужавшим для определенных вещей. Чудесное свойство времени, вы не находите?