Галина Романова - Ночь с роскошной изменницей

Телефонами займется – раз. Выяснит все о домработнице Баулиных – два. Снова поговорит с ее соседями по даче – три. Опять пристанет к неразговорчивым Кочетовым – четыре. А там, глядишь, появятся и пять, и шесть, и семь. И вот как только они появятся, можно будет и Грищенко навестить. Что-то подозрительно давно она не дает о себе знать. Как-то там у нее дела?..

– Макс, не стоит так распыляться, понял! Так никто не ведет следствие, никто! – стонала Соня, развалившись в собственной гостиной на диване.

После кафе Дворников поволок ее в редакцию местной скандальной газеты, где на двадцатых задворных ролях трудился один из его приятелей. Там они пробыли весь остаток трудного, нудного дня. И пробыли, как небезосновательно полагала Соня, совершенно безрезультатно.

Макс с приятелем сидели на колченогих стульях за столом, заваленным ворохом каких-то бумаг. Обсуждали три последних футбольных матча, безостановочно пили пиво, курили, матерились и абсолютно не обращали на нее никакого внимания. Соня ходила взад-вперед по тесной комнатке, гордо именуемой офисом. Так представил свою конуру приятель Макса. Слушала их бредовый треп и то и дело намеревалась уйти. Единственно, что немного тормозило ее решимость, так это относительная прохлада, царившая в комнатке, расположенной на цокольном этаже. Иначе ее давно бы уже здесь не было.

После обсуждения футбольных матчей они, слава богу, перешли наконец к теме Кротовой Аллы. Но лучше бы они этого и вовсе не делали. Чего она только не наслушалась! Какими только гадостями на предмет личной жизни лесбиянок ее не попотчевали. Впору было бросаться головой вперед в ворох бумаг и зарыться в них, чтобы ничего, ничего не слышать.

Бедному Никите тоже досталось на орехи. Макс и его приятель ну просто оглушительно ржали, передавая в лицах возможный конфуз первой брачной ночи.

Потом их разговор перешел на невнятный шепот, и у Сони появилась возможность немного отдохнуть от щекочущих нервы подробностей. Выбрав в одном из углов укромное место, она поставила рядом две коробки с писчей бумагой, уселась на них, блаженно вытянув ноющие от беготни ноги, и, кажется, даже задремала. Очнулась она, во всяком случае, оттого, что Макс бесцеремонно трепал ее за плечо и снова тащил куда-то за собой.

Поеживаясь и то и дело зевая, Соня выбралась по узкой заплеванной лестнице на улицу и ахнула. Было совершенно темно. Вовсю горели уличные фонари. Движение машин по оживленному проспекту сделалось ленивым и вальяжным, а публика, наводнившая улицы, резко отличалась от той, сквозь чьи локти, спины и бока ей пришлось сегодня пробираться к этой редакции.

– Который же сейчас час?! – вытаращила Соня на Макса заспанные глаза.

– Что-то около двенадцати, кажется, – беспечно отозвался тот. – Ну, что, Софи? Идем к тебе, покормимся ужином? Надеюсь, не откажешь мне в такой малости, на большее я не рассчитываю, как, впрочем, и всегда.

– Я столько проспала? – опешила она. В подвал редакции они спускались, когда едва перевалило за семнадцать ноль-ноль.

– Чему удивляться? Нормальная реакция твоей нервной системы на внешние раздражители, – пожал тот плечами и тут же снова захныкал: – Софи, ну не стой ты столбом! Едем уже к тебе, жрать хочется, просто сил нет!

До ее дома они добрались очень быстро – поймали на перекрестке у светофора такси. Поднялись на пятый этаж, ввалились в квартиру и едва не задохнулись от духоты. Макс тут же кинулся распахивать все имеющиеся в квартире окна, а она захлопотала с ужином.

Быстро приготовила спагетти, сварила соус, высыпав пряную муку из яркого пакетика в шипящую маслом сковородку. Залила сливками, настрогала туда сосисок пятачками вместо куриного филе. Потом все это дело разложила по тарелкам и позвала Макса.

– Не бог весть что, но… – попыталась она извиниться.

– Ладно тебе, Софи! – тот моментально нацелился хищными глазищами сразу на обе тарелки. – Я так голоден, что готов есть любую гадость.

Он все и съел один. Соня ограничилась кефиром. Не став дожидаться, пока Дворников заполнит наконец урчащий свой желудок, ушла в гостиную. Легла на диван, задрав ноги на спинку, и принялась канючить.

– Ты распыляешься сразу по всем направлениям, – ныла она, нисколько не заботясь, слышит он ее теперь или нет. – Сначала пытался найти человека, который, возможно, делал Тане документы. Теперь таскаешься с идеей обвинить во всех смертных грехах бедного Никиту. Нельзя же так, Макс!!! Нельзя!!!