Виктор Кнут - Кровавый отпуск

— Ну что, Марина, — произнес Джамал, отодвигая от себя пустую тарелку и доставая из кармана пачку «Кэмела». — Пошли в гостиную, выпьем пива, покурим, подумаем, что тебе делать… Уходить тебе надо из Пялйц.

Я усмехнулась: то-то без него додуматься до этого никак не могла.

И снова рассказывала свою веселенькую историю. С самого начала. Со всеми подробностями. Исса качал головой и цокал языком. Джамал улыбался недобро и внимательно слушал, подавшись вперед всем телом, словно стремился впитать в себя каждое мое слово. Не упустить ни звука.

— Вот пидорасы! — подытожил он, когда я закончила. — Извини за грубое слово, но другого подобрать не могу. Правда, ничем удивить ты меня не смогла. Про то, что менты творят беспредел, здесь знают даже малые дети. И начальство знает об этом — то, что в областном управлении. Но даже не дергается. Статистика по району лучшая не только по области. Чуть ли не по России. Раскрываемость стопроцентная. Самые серьезные преступления — пьяные драки. Бандитского рэкета нет вообще. Это, действительно, так. Весь рэкет держат в руках сами менты, а конкурентов пересажали или выжили из района. За то, что мы, например, можем жить здесь без прописки и торговать на рынке, приходится платить триста долларов в месяц. И это все мелочи. Инал, у которого мы работаем, засылает Самохину несколько тысяч…

— Это не только у вас, — перебила я. — По всей России… Только где-то это организованно лучше, а где-то менты, как мальчишки-карманники сшибают у бомжей и бабулек, торгующих семечками, медяки.

— …Этой осенью, — продолжал жаловаться Джамал, — один восемнадцатилетний сопляк похитил девятиклассницу. Запер ее в гараже и держал там несколько дней. Не только насиловал сам, но и делился с дружками, избивал, снимал это все видеокамерой. Потом в гараж случайно сунулся его отец. Между прочим, бывший мэр Пялиц. Девочку он просто прогнал домой. Ее родителям предлагал тысячу долларов отступных, но они отказались. Попытались раздуть скандал. В результате отец девочки сейчас сидит за развратные действия в отношении малолетних, она сама вместе с матерью уехала из поселка неизвестно куда, бывший мэр теперь первый зам губернатора, а его сынок в наказание пошел служить в армию. Так что то, что с тобой проделали наши менты, — это только так, мелочевка.

— А то, что с ними проделала я?.. — нежным голоском промурлыкала я.

Джамал и Исса расхохотались так дружно и громко, что в гостиную удивленно заглянула Лейла.

— Аны убьют тэба, если надут, — сквозь смех пробормотал Исса. — Аны васэ злой, как шайтан!

— Не хочу, чтобы эти шайтаны меня убивали, — заметила я. — Как же мне все-таки позвонить? Или уехать отсюда?

— Хм, — Джамал подлил мне в бокал пива. — В поселке сейчас на каждом шагу военные патрули. А люди говорят, что солдаты прочесывают все леса вокруг Пялиц. Машины проверяют по несколько раз. На рынке весит ксерокопия твоей фотографии…

— Под огромной надписью «Wanted», [3] Разыскивается (англ.). — развеселилась я. — Совсем как в штатовских вестернах. И какая же за меня объявлена награда?

— Пока никакой, — на полном серьезе ответил Джамал. — Тебя что, успели сфотографировать?

— Нет, они только успели посовать свои лапы мне под футболку. А фотографию увеличили с паспорта.

— Да, конечно, — пробормотал Джамал. — Вот чего я опасаюсь, Марина. Как бы солдаты не пошли по домам.

— Не имеют права.

— Здесь они все имеют, Марина. Ты разве не поняла? Так вот, если они вдруг сунутся к нам, то спрятать тебя мы не сможем. Придется тебе уходить. Но я пойду вместе с тобой.

— Чего?!! — Я аж поперхнулась пивом. — Тебе-то зачем такой геморрой? Я и так не пойму, что вы со мной возитесь.

— Просто ты хорошая девушка.

— Которая по ночам с пистолетом в руке останавливает на большой дороге машины? И как ты так сразу во мне разобрался?

Исса снова расхохотался.

— Вах, Марын, пачиму ны видышь? Он ны разабралса, он валубылса, как малчик, да. Он тогда сыказал: «Ны тырогай ныкто этат бандыт, он хароший. Я жинус на нэй, эсли ана ны жината. А эслы жината, буду эй старшим бырат».

«Не „жената“, а „замужем“, — машинально отметила я про себя. — Bay, и каким же повышенным спросом я пользуюсь после отъезда Антоши. Уже второе предложение руки и сердца в течение месяца! Сперва от спивающегося толстяка гаишника, теперь от симпатяги магометанина, торговца овощами и фруктами на пялицком рынке. Да и на сводных старших братьев мне в жизни везет…»