Сергей Донской: Матерый

Высунутые из окон автоматы частили наперебой, и пыльные стежки, оставляемые пулями, неумолимо приближались к одинокому стрелку, который открыл ответный огонь, держа пистолет обеими руками.

"Слишком поздно он стал стрелять, - тоскливо подумал Руслан. - И слишком высоко целится".

Он ошибался. Мишенью стрелка являлся не громадный джип, а крошечная зажигалка, установленная на цистерне бензовоза. Но сообразить это Руслану предстояло уже потом, а пока в его объективе набух багровый волдырь и лопнул с таким оглушительным грохотом, что никаких других звуков в мире не осталось.

Раскаленная волна подхватила Руслана, играючи приподняла над землей и швырнула прочь, подальше от эпицентра взрыва. В полете он с замиранием сердца дожидался удара о землю. Потом его кубарем повлекло по кочкам.

В голове начало проясняться после того, как он выплюнул изо рта камешки и осколки зубов. Видеокамера, которую Руслан по привычке примотал ремешком к руке, при беглом осмотре выглядела неповрежденной. Сидя на земле, Руслан приник глазом к окуляру и поймал в объектив перевернутый джип, из которого вместо выстрелов доносился один только жуткий вой.

Джип пылал ярко, но настоящий огненный смерч бушевал прямо за ним. Изредка в нем мелькали черные останки бензовоза, а того, кто был прикован к нему наручниками, Руслан разглядеть даже не пытался. Руднев Александр Сергеевич превратился в пылающую головешку.

Лохмотья пламени то взмывали к небу, то втягивались в водоворот огня. Над багровым занавесом разрастались клубы черного дыма, сквозь который урывками проглядывал солнечный диск. Руслан никогда в жизни не видел так много огня сразу. И не подозревал, что рев пожара может быть таким неистовым. На этом фоне гул приближающихся автомобилей звучал не громче жужжания встревоженных ос.

Машины постепенно увеличивались в размерах, а две мужские фигуры, пересекающие желтое поле, все уменьшались и уменьшались. Этот загадочный человек по фамилии Громов уходил с приятелем к горизонту, не скрываясь и не оглядываясь, но за них вряд ли стоило беспокоиться. Руслан был уверен, что никто из возвратившихся охранников не бросится в погоню.

- Чертово кино! - прошипел Руслан. Кажется, у него горели волосы. Прежде чем заняться их тушением, нужно было отложить видеокамеру, а это оказалось нелегкой задачей: рукоять приплавилась к ладони, окуляр - к глазнице, и отрывать их пришлось вместе с кожей.

- Чертово кино! - повторил Руслан запомнившуюся ему фразу Громова.

Стало ясно, что все его труды пошли насмарку - пластмассовая кассета вместе с пленкой наверняка расплавилась при такой адской температуре. Но он знал также, что воспоминания об этом удивительном дне никогда не сотрутся из его памяти и обязательно будут прокручиваться в мозгу теми редкими бессонными ночами, когда хочется понять, по какой такой счастливой случайности ты живешь на этой земле.

Где-то совсем рядом хлопали автомобильные дверцы, перекликались возбужденные голоса, надрывались мобильные. А Руслан, приставив ладонь козырьком ко лбу, продолжал неотрывно смотреть вслед удаляющимся мужчинам. Вот они замерли, постояли немного рядом, а потом двинулись в разные стороны. Серая фигурка вскоре затерялась в лесополосе, а синяя продолжала следовать прежним курсом.

Высокая пшеница не позволяла разглядеть, сопровождает ли Громова ротвейлер, но Руслан мысленно пожелал уходящему, чтобы верный пес был с ним рядом. Потому что тогда Громов не будет таким одиноким, каким казался сейчас, затерявшись среди золотистого поля.