Сергей Ильвовский - Иерихонские трубы

— Ну, чего там, Белла? — шёпотом спросил он, кивнув головой на дверь. — Всё бухает?

— Ой, Витенька, это ужас, какой то! Я его таким ещё никогда не видела. Может останешься до утра, а? Я скажу Дмитрию Александровичу — он тебе оплатит как ночные. А если что, я сама заплачу.

— Да ты чего, Бэл, с дуба упала? За кого меня держишь-то? Конечно, останусь, и безо всяких бабок. Я Женю уважаю. И тебе здесь одной…

— Витя! — Умоляюще посмотрела на охранника девушка. — Ты тоже заметил?!

— Тут только дурак совсем не заметит такие дела.

— Страшно, Витька — всхлипнула Белла, и, уткнувшись в рукав форменной куртки охранника, тихо заплакала.

— Ну, ты чего, в натуре, Бэлка — забормотал Виктор, неуклюже гладя её по распущенным волосам — кончай реветь, всё путём будет. Давай, кофе, что ли сообразим, а то спать охота.

Евгений, стоя посередине кабинета, дрожащей рукой взял со стола и поднял к глазам фотографию странной девушки, похожей на ведьмочку и, посмотрев на неё безумным взглядом, устало выронил снимок из руки. Карточка, плавно покачиваясь в воздухе, упала на пол, но всё тот же ведьмин взгляд продолжал преследовать его и с большого рекламного плаката, прикрепленного над огромным аудиоцентром. Попятившись, словно спасаясь от этого пронизывающего, пристального взгляда, Евгений уперся в стол и рухнул в кресло, крепко сдавливая виски руками, не в силах преодолеть мучительную головную боль.

Просидев неподвижно несколько минут, он вдруг опять резко поднял голову. Дотянувшись до почти уже пустой бутылки виски выплеснул остатки в стакан и начал искать что-то на столе. Обнаружив, наконец, вскрытую упаковку лекарства, выдавил последнюю таблетку из фольги и, сунув её в рот, в два глотка, высосал спиртное. Судорожным движением руки смял пустую коробочку и, запустив маленький комочек в открытое окно, не глядя сунул руку нащупывая пульт аудиоцентра. Странный, немного пронзительный голос наконец замолк, но в голове у Евгения так и продолжало звучать страшное трубное завывание. Затихая, и вновь расширяясь, низкий звук как будто сдавил его голову железным обручем. Сердце натужно колотилось в груди в странном рваном ритме, словно пыталось воспроизвести умолкнувшую мелодию. Не в силах больше вынести эту пытку, Евгений сполз с кресла и рухнул на колени, совершенно раздавленный могучим трубным гласом.

— Господи!.. Трубы… опять… Иерихонские трубы…

Стены и потолок, кружась и качаясь, поплыли перед глазами Евгения. Сквозь пелену, застилавшую глаза, он уловил, остатками сознания, раскосый ведьмин взгляд, лукавую, какую-то живую улыбку и сдавленно простонав и прижав руку к груди повалился на бок, выронив пустой стакан.

Оторвав взгляд от кроссворда, над которым он клевал носом последние полчаса, Витя удивлённо взглянул на Изабеллу поднявшуюся с дивана и нерешительно протянувшую руку к дверной ручке.

— Ты, чего?

— Кажется он заснул, Вить. Я зайду, посмотрю.

— Точно. Музыки часа два уже не слышно. Ну и оставь его, пусть придавит немножко. Утречком я за пивком ему сгоняю, умоется, и всё путём.

— Нет, Витя. Окно там надо закрыть; может одеяло ему достать. Я на секунду, ты только не уходи никуда. Потом, знаешь — мне что-то показалось…

— Ну, смотри сама. Я бы его не трогал… — с сомнением протянул Виктор, глядя на оставленную открытой дверь.

Тишина продлилась несколько секунд, потом из кабинета послышался не то вскрик, не то всхлип и, тут же Белла, в полный голос, закричала:

— Витя! Витя, скорее!

Ворвавшийся в кабинет Виктор, увидел, что Белла, стоя на коленях, пытается приподнять с пола стонущего Балясина.

— Ты… Чего это с ним?

Не знаю. Я об него споткнулась в темноте. Вот… Стонет и говорит что-то непонятное. Кажется бред у него.

Наклонившийся Виктор, с трудом разобрал сквозь тяжёлое дыхание и стоны, что Евгений с маниакальным упорством повторяет:

— Трубы… Трубы опять… Трубы…

— Может он это… Типа, того… До «белки» допился? Водярой-то прет!

— Нет, нет! У него мало оставалось. Болит у него что-то, Витька! Давай, «Скорую» вызовем!

— Да, разорется опять. Помоги мне, я сейчас на диван его… Нет… Ты ноги… Ноги приподними… Ну, вот так, все путём.

С трудом уложив Евгния на диван и оторвавшись от него Белла быстро вытащила из шкафа одеяло и подушку.

— Витя, приподними ему голову, я подушку подсуну! Вот. Сейчас, одеялом прикрою.

— Ребята, что вы тут толпитесь? — Неожиданно хрипло спросил Балясин и закашлялся.