Дарья Калинина - Миллион под брачным ложем

Арестовать Любовь Фадеевну удалось в ту же ночь. Едва только подруги вздохнули полной грудью воздух свободы, они тут же помчались к Висюлькину. А уж он взял на себя дальнейшую операцию по задержанию Любови Фадеевны.

Она никуда не делась. Сидела у себя дома в обществе своего аристократа-жениха Тома и, наверное, пересчитывала полтора миллиона. За этим занятием их и застал отряд особого назначения, который был послан на задержание преступницы. Любовь Фадеевна оказала яростное сопротивление. И безоружная, она ранила двоих бойцов прежде, чем тем удалось ее скрутить.

– Ну и баба! – покачивая головой, говорил Висюлькин. – Настоящая бой-баба. А по виду, так цветочек полевой. Кто бы только мог подумать, родного сына хладнокровно прирезала. А все из-за денег.

– Но сынок у нее тоже был не подарок!

– Да уж! Наркотиками торговал. Женщин своих использовал и грабил. Лану погубил. Брата ее в тюрьму отправил. Лену тоже хотел в рабство продать.

– А когда она от него сбежала, меня подцепил, наверное, чтобы вместо нее отправить, – добавила Леся, которой именно этот момент казался наиболее злодейским.

Но точно сказать, какие планы вынашивал Алекс относительно Леси, никто бы не мог. Возможно, он действительно намеревался воспользоваться внешним сходством Лены и Леси, продав последнюю в рабство. И возможно, он даже показал уже жертву ее новому хозяину. Иначе зачем он выводил одурманенную снотворным Лесю из гостиницы? Ведь видел же портье, как Алекс возвращался откуда-то с Лесей. Но вот почему Алекс свою жертву вернул обратно в номер? Не подошла? Не понравилась? Не явился новый хозяин? Сделка сорвалась по каким-то иным обстоятельствам?

Как бы там ни было, в ту ночь Леся была на волосок от гибели. Только чудо спасло ее. Ведь она была в номере, когда мать Алекса убивала своего блудного сына. Буквально в нескольких шагах от жертвы и преступницы. И шевельнись Леся в этот момент, нож в руках жестокой убийцы нашел бы дорогу и к ее сердцу.

– А все из-за денег. Что мать, что сын были патологически жадны до долларов!

Впрочем, как показало время, «унаследованные» от Алекса миллионы не пошли преступной мамаше на пользу. Сначала их приобщили к следственным уликам, а после судебного разбирательства, где Любовь Фадеевна получила максимальный срок тюремного заключение – пятнадцать лет, эти деньги перешли в казну государства. Наследовать после своего сына убийца не могла. А других наследников у покойного Алекса не оказалось.

С личным счастьем у преступницы тоже не сладилось. Едва прослышав, что его свежеиспеченная супруга обвиняется в убийстве, Том поспешил развестись с женой и вернуться в Англию. Забился в свое поместье и больше так сильно не рисковал, ища жен по переписке. На все воззвания Любови Фадеевны он не отвечал. И наверное, сильно жалел, что, связанный многими поколениями своих предков, не может продать фамильное поместье и перебраться куда-нибудь, где бывшая супруга и нынешняя зэчка не сможет его найти.

Конечно, Том поступил не очень красиво. И Любовь Фадеевну с этой стороны даже жаль, но, честное слово, она сама заслужила свою участь. Нельзя же безнаказанно убивать людей, а потом надеяться, что вас простят и будут любить по-прежнему. И убивала Любовь Фадеевна не из мести или благородных побуждений, а из-за самой низменной жадности.

Семья Усамы на деньги покойника не претендовала. То ли потому, что миллион долларов был для них слишком ничтожной суммой, то ли потому, что адвокаты растолковали им всю безнадежность этого предприятия. Они счастливы уже оттого, что нависшая над их семьей опасность исчезла.

С тех пор как умер Алекс, никто больше ни разу не потревожил семью Усамы. Люди Абдулы, которые взялись было запугивать эту семью, бесследно растворились, так же, как и их главарь. Международный преступник Абдула так и не был найден.

Лена Пахомова-Сивчук окончательно излечилась от наркотической зависимости, извинилась перед своей хозяйкой Татьяной и вернула той все украденные у нее вещи.

– Не понимаю, как я могла быть такой дурой, чтобы поверить этому мерзавцу, – сокрушалась Лена. – Ведь если бы меня не стало, кто бы позаботился о Вовке?

Следствие по делу Алекса заставило военный трибунал пересмотреть дело Лениного мужа. И теперь ему вменялась статья не за преступную халатность, а просто за халатность. А это был уже совсем другой срок и другой режим. Так что у Лены появилась надежда, что она вновь обретет мужа раньше, чем у нее появится седина.