Сергей Ковальчук - Экспресс на восток

И третье. В это время в своей квартире в соседнем доме должна была находиться Людмила Ракчеева. Почему он не пошел к ней и не сообщил о случившемся, а сразу стал звонить Тимофею, после чего пошел в травмпункт?

— Действительно, — заинтересованно подал корпус тела вперед генерал. — А Ракчеева допрошена была?

— Была. Очень коротко и на следствии. В суде присяжных она не выступала. Согласно ее показаниям, в тот день, 13 сентября 2013 года, она утром ушла в суд на процесс, поскольку она является адвокатом. О том, что ее муж задержан, она узнала от самого Тимофея, который после задержания воспользовался данным ему законом правом на единственный звонок близкому человеку.

— Но ты же сам себе противоречишь, — обратился Илья Геннадьевич к Мирутину. — Только что ты мне сказал, что Ракчеева должна была находиться у себя в квартире, а потом заявил, что из ее показаний следует, что она ходила в суд.

— Я ей не верю, — задумчиво проговорил Серафим.

— А она что, была адвокатом своего мужа? — спросил генерал.

— Нет, его защищали два других адвоката. Насколько мне известно, Ракчеева вела только гражданские дела.

— Вызови ее и допроси сам лично.

— Уже, — ответил сыщик, — она приглашена на завтра. Илья Геннадьевич, — обратился Серафим к своему начальнику, — я вас прошу решить вопрос с передачей мне для дальнейшего расследования материалов доследственных проверок по фактам гибели Минаевой и Мастеркова, а также дела по факту убийства Дианы Радюшкиной. Без этого я и мои люди не можем работать в полную силу.

— Хорошо, с проверками я решу сегодня же, — почесал рукой нос Илья Геннадьевич. — А вот с делом девочки все не так просто. Там ведь есть постановление судьи о прекращении этого дела. Ты же мне сам докладывал.

— Не совсем дела, — возразил Мирутин. — Там есть постановление судьи о прекращении уголовного преследования в отношении Ракчеева ввиду его смерти. Но если преступник не установлен, и есть основания полагать, что убийца не Ракчеев, я не вижу препятствий для возвращения этого дела нам в целях производства нового предварительного следствия и установления настоящих преступников.

— Хорошо, — нахмурился генерал. — Я подумаю, как это лучше сделать. Если у тебя все, то я тебя больше не задерживаю.

В двенадцать часов ему позвонил Никита Ракчеев и подтвердил, что будет у Серафима в четырнадцать. Он еще раз уточнил адрес, где находилось главное управление по расследованию особо важных дел, и попрощался. Сыщик заказал свидетелю пропуск.

Ровно в два часа дня в дверь его кабинета постучали, и, после приглашения, внутрь зашел Ракчеев. Сегодня он был в расстегнутом сером пиджаке в продольную полоску, под которым находилась синего цвета однотонная рубашка без галстука. На ногах у парня были легкие синие джинсы и черные мокасины.

Мирутин предложил гостю присесть напротив него и, едва тот подошел, привстав, поздоровался, что означало большую симпатию сыщика к этому свидетелю.

От гостя исходил едва заметный запах дорогого парфюма, но не искушенный в таких вещах Мирутин определить марку его одеколона не смог. Как не смог он определить и марку его наручных часов. На часы его были престижной фирмы, и, разумеется, не из дешевых.

Серафим попросил у Никиты его паспорт и сунул в копировальный аппарат, сделав копию со страницы с фотографией. Вернув паспорт свидетелю, сыщик просмотрел его установочные данные и стал заполнять бланк протокола допроса. Никита родился в 1994 году в Москве. Его фото было сделано в шестнадцать лет, поэтому на нем он казался почти мальчишкой, хотя к двадцати одному году возмужал. Заполнив все графы протокола, Серафим предупредил его об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний и начал допрос.

— У меня к вам сразу будет такой вопрос, — начал сыщик. — Никита, вы не говорили Дарье Минаевой или ее матери, Дине, о том, что Диана Радюшкина была дочерью вашего отца?

— Нет, конечно, — покачал головой Ракчеев.

— Это точно? Никита, вспомните, это очень важно, — допытывался Мирутин. Но парень был непреклонен, настояв на том, что он такого женщинам не говорил.

Допрос продлился недолго. Вопросы, которые Серафим задавал парню в больнице и ответы на них были заранее напечатаны в файле с протоколом допроса.

Помимо того, что Серафиму уже было известно, свидетель рассказал, что 13 сентября 2013 года он находился в Лондоне, точно так же, как и 28 декабря 2014 года, когда его родители уехали в Красноярск в том злополучном поезде.