Наталья Александрова - Ключ Гермеса Трисмегиста

— Нормально, он слаб, как новорожденный котенок, — сказал голос сзади.

Коренастый подошел и сковал рябому руки за спиной, а молодой обмотал ноги цепью, после чего кто-то сзади ослабил петлю, и дышать стало легче.

— Кто вы такие? — прохрипел рябой, молодой наголо бритый парень кого-то смутно ему напоминал.

— Молчи, собака! — Парень толкнул его с размаху в грудь, и рябой с трудом удержался на ногах. — Ты ответишь за смерть моего брата!

С этими словами он достал нож.

— Я не стану убивать тебя быстро, — сказал он, подходя, — я буду отрезать от тебя кусочки и скармливать их крысам. Здесь, в старом районе, очень много крыс.

После того как едва не задохнулся, рябой соображал очень медленно, однако вспомнил, что бритый парень похож на того таксиста, которого он убил и толкнул машину в реку. Убил, потому что тот посмел не выполнить приказ, посмел спорить с ним, посмел говорить с ним неуважительным тоном.

Человек с лицом, похожим на попорченную временем античную маску, не прощал подобное никому, кроме господина Председателя.

Теперь же приходилось признать, что его переиграли. Он не дергался и не извивался, пытаясь освободиться, так как знал, что это бесполезно. Однако жаль будет, если он погибнет тут, в темном и пыльном гараже, от руки мелкого бандита.

Смуглый бритый парень подошел к нему, поигрывая ножом.

— Что, уже дрожишь? — спросил он, сузив глаза. — Подожди, я еще больше располосую твое лицо, потом выколю глаза, затем вырежу у тебя на спине всю кожу, а после…

Рябой молчал, глядя на парня с презрением. Тот замахнулся ножом, но его руку перехватил коренастый.

— Хватит, — крикнул он на балучи, — остынь! Ничего ты ему не сделаешь, потому что Рафик Самвелович велел нам привезти его. Целого и невредимого. Он хочет с ним побеседовать, а потом сам решит, что с ним сделать. Если он прикажет его убить — так и быть, убьешь его сам. Если же нет — ты его не тронешь… А теперь хватит зря сотрясать воздух, ты видишь, что он тебя не боится.

Рябой, услышав такие слова, усмехнулся и сказал на балучи:

— Уж это точно…

— Он — наш? — спросил бритый в изумлении.

— Возможно, — буркнул коренастый и отобрал у него нож.

Открылись ворота гаража, и здоровенный мужик с длинными, как у гориллы, руками схватил рябого за плечи и втащил в стоявший рядом черный внедорожник. Уложил его сзади и накрыл брезентом, после чего закрыл ворота гаража и удалился пешком. Смуглый парень сел за руль, коренастый устроился рядом.

Рябой не мог видеть дороги, но ехали недолго и без приключений.

Машина остановилась, кто-то тихо спросил что-то на балучи, коренастый также тихо ответил, затем открылась дверь, и рябого грубо вытащили наружу. Он с трудом разогнул затекшие ноги, встал и огляделся по сторонам.

Теперь он находился в огромном помещении, очевидно, это был заброшенный цех какой-нибудь фабрики. Потолок был так высок, что терялся в темноте, кое-где в беспорядке стояли остатки станков. По бокам рябого встали двое мужчин, одетых в черную форму охранников, только без нашивок.

Смуглый бритый парень здесь вел себя гораздо тише, даже не вышел из машины. Повинуясь знаку коренастого, он дал задний ход, и внедорожник уехал. Двое в черном схватили рябого за локти и потащили в глубь огромного помещения. Он не сопротивлялся не потому, что покорился судьбе, просто решил экономить силы.

Очень скоро они оказались в отгороженном углу бывшего цеха. Тут не было ломаных станков и вообще никакого хлама, стояли только старый письменный стол, диван и два стула. Диван был новый, кожаный, и на нем сидел мужчина средних лет в дорогом сером костюме, чисто выбритый и хорошо подстриженный. Глаза у него были темные, слегка выпуклые и чрезвычайно выразительные. Это был Рафик Самвелович Джабраилов, и Кирилл Светлицкий многое бы отдал, чтобы увидеть его в такой непринужденной обстановке.

Рафик Самвелович пил кофе из крошечной чашечки тончайшего костяного фарфора. Увидев рябого, он поставил чашку на край письменного стола и помолчал немного, давая тому освоиться.

— Вот, Рафик Самвелович, — почтительно произнес коренастый, — я привез его.

— Вижу, — заметил Рафик звучным выразительным баритоном, — я тобой доволен.

После чего коренастый, уразумев немой приказ, шагнул в угол комнаты и замер там.

— Я велел привезти тебя, чтобы спросить, — начал Рафик, спокойно глядя на рябого, — зачем ты убил моего человека? Я дал тебе все, что ты просил, я думал, что мы договорились. Но мы не договаривались, что ты убьешь его…