Наталья Александрова: Ключ Гермеса Трисмегиста

— Вот мы и подошли к дому Веттиев. Здесь сохранилось множество фресок и скульптур, изображающих античных богов и богинь, а также различных мифологических персонажей, в частности амуров. Также хорошо сохранились фрески с изображением бытовых сцен — сбор винограда, гонки на колесницах, сельские праздники и многое другое…

Вера оглянулась, увидела, что Арсений отстал, и юркнула в полукруглую арку.

Она оказалась в большой комнате с высоким потолком. После царящей на улице жары и ослепительного солнечного света здесь было прохладно и полутемно. Когда глаза Веры привыкли к освещению, она разглядела на розовато-охристой стене четкий темно-красный рисунок — две колесницы мчались по вытянутому полю стадиона. На трибунах виднелись условно изображенные ряды зрителей.

Вера залюбовалась выразительным изяществом фрески, живым изображением возничих и коней и вдруг услышала сзади приближающиеся шаги, а затем почувствовала на шее чью-то руку.

Она не сомневалась, что это Арсений, что он подкараулил ее одну и решил перейти к решительным действиям. Господи, с каким удовольствием она опустила бы ему на голову обломок мраморной колонны!

— Отстань, козел! — прошипела она, не оборачиваясь, но рука на ее шее сжалась сильнее, так что ей стало трудно дышать.

Все так же не оборачиваясь, Вера ударила назад локтем, вложив в этот удар всю свою силу, помноженную на ненависть к Арсению, накопившуюся за время поездки.

Видимо, удар получился удачный, потому что рука на шее разжалась, и за спиной послышался мучительный хриплый кашель.

Вера резко развернулась и для верности пнула Арсения ногой…

И только тут увидела, что это был вовсе не Арсений.

У нее за спиной стоял, согнувшись, совершенно незнакомый мужчина лет сорока, в летнем светло-бежевом костюме. Лицо его было перекошено от боли и ненависти и чем-то удивительно напоминало античную театральную маску, трагическую маску с мучительно перекошенным ртом. Сходство усиливалось тем, что широкое смуглое лицо незнакомца было густо изрыто оспинами.

Незнакомец прижимал руки к солнечному сплетению и тяжело, хрипло дышал, рот мучительно искривился, глаза его потемнели от боли, напоминая темные глазницы античной театральной маски.

— Нечего было приставать! — выкрикнула Вера и метнулась в соседнюю комнату.

Там толпилась вся ее группа, окружив Джульетту, которая вещала своим прокуренным голосом о сельскохозяйственных праздниках Древнего Рима.

После всплеска адреналина Вера тяжело дышала, сердце колотилось где-то в горле, перед глазами плавали цветные пятна. Вера перехватила взгляд Арсения и сделала зверскую физиономию, чтобы отпугнуть его. Надо же, накаркал, мерзавец! Сказал про всяких ненормальных — и вот, на нее набросился какой-то маньяк!

Наконец она отдышалась и решила, что приключений на сегодня хватит, так что лучше не отделяться от группы. Лучше уж потерпеть приставания Арсения.

Впрочем, экскурсия как раз подошла к концу, и они потянулись к выходу из древнего города.

Путь их пролегал мимо античного лупанария.

Вера прибавила шагу, но тут в правую босоножку попал камешек. Она остановилась, чтобы вытряхнуть его, и вдруг с удивлением заметила, что стоит прямо на том «указателе», про который час назад рассказывала Джульетта, на том рисунке, на котором дружно топтались женщины из их группы.

Прыгая на одной ноге, она перехватила насмешливый взгляд Джульетты: мол, и ты, скромница, решила воспользоваться случаем и исправить свою личную жизнь…

Вера ответила Джульетте прямым и откровенным взглядом, которым она постаралась передать все, что думает об античных суевериях и о стареющих экскурсоводшах, которые впаривают эти суеверия одиноким туристкам.

В автобусе Вера постаралась сесть как можно дальше от Арсения. Соседкой ее оказалась Зинаида Васильевна. Никто не хотел с ней сидеть, потому что старушка была очень болтлива. В этот раз, однако, она утомилась, бродя по развалинам на жаре, и задремала, так что Вера получила час относительного покоя.

Когда они приехали в гостиницу, все дружно отправились ужинать, громко обсуждая сегодняшние впечатления.

Вера, как ни странно, совсем не хотела есть. Она перехватила бутерброд с чаем и направилась к своему номеру, и тут перед ней снова появился Арсений.

Он поплелся рядом с ней, заглядывая в глаза, и затянул своим унылым голосом:

— Какая чудесная ночь! Как ярко светят звезды! Ты сознаешь, Верочка, что это наша последняя ночь в Италии? Неужели тебе не хочется сделать эту ночь незабываемой? Неужели не хочется воспользоваться такой чудесной возможностью?