Георгий Оперской - Неприрожденные убийцы

Индийский консул был категоричнее. Он заявил, что из-за нападений скинхедов граждане его страны уже давно не желают не только учиться в России, но даже и приезжать сюда с кратковременными визитами.

— Такой нацистской угрозы, как в России, нет ни­где в мире, — сказал он. — Нападения только на граждан Индии случаются по несколько раз в месяц. Апрель только начинается, и нет гарантии, что до кон­ца месяца не убьют кого-то еще.

— А при чем здесь апрель? — не понимали те­левизионщики.

В апреле, объяснял индус, им живется особенно тя­жело. Двадцатого числа русские нацисты отмечают день рождения Гитлера. Посольства африканских и азиат­ских стран рассылают своим гражданам предупрежде­ния: день десантника и день рождения Гитлера — для иностранцев в России самые опасные дни в году. Луч­ше пересидеть. На улице не показываться. Потому что 20 апреля хоть один негр или уроженец Азии обязатель­но будет убит.

— Это правда? — интересовались телевизион­щики у милиционеров.

— Не совсем. Нападения на иностранцев каж­дый раз широко освещаются телевидением. Поэтому-то и создается впечатление, будто таких нападений много. Хотя на самом деле проблема эта во многом надуманная.

5

Кроме того, уже днем на 5-ю Красноармейскую пошли люди с цветами. За день пришло человек две­сти. К стене дома приклеили портрет убитого. Под портрет складывали цветы и ставили зажженные све­чи.

Телевизионные новости в каждом выпуске показы­вали: на месте, откуда недавно увезли тело, в кружок встают несколько негров. Наклонив головы и закрыв глаза, они молятся за убитого друга. Черные ладони лодочкой сложены на уровне груди. Комментировали телевизионную картинку члены Общественной пала­ты при Президенте России:

— Мы возлагаем всю ответственность за это пре­ступление на фашиствующие элементы!

— Ну фашиствующие... ну элементы... мало ли кто там на кого возлагает, — пожимали плечами африкан­ские студенты. — Можно подумать, речь идет о неожи­данном иностранном вторжении. Эти «элементы» — граждане вашей собственной страны. Чем возлагать на них ответственность, лучше бы разобрались, что у вас тут происходит. Потому что мы приехали в Россию учиться, а уезжаем в гробах.

Уезжать в гробах студентам не хотелось. На сле­дующий день в новостях показали, как иностран­ные студенты пакуют вещи и разъезжаются по домам. В первый же день после убийства Самбы документы из русских вузов забрали пятнадцать студентов. Еще через день — уже почти в два раза больше.

— Пока нас просто избивали и били ножами, мы

терпели. Но если дело дошло до стрельбы — пора

уезжать. У меня дома уже двадцать лет идет граждан­ская война. Однако шансов выжить там куда больше,чем здесь.

Сверяясь с бумажкой, дикторы утверждали, что массовый отток студентов нанесет России экономиче­ский ущерб. Обучение иностранцев приносит стране до двухсот миллионов долларов в год. Какой-то иди­от застрелил негра, и теперь все мы можем недосчи­таться этих двухсот миллионов долларов. Не пора ли милиции действительно всерьез заняться проблемой?

Милиция занялась проблемой сразу, да только ре­зультатов было немного. От милиции со всех сторон требовали результатов. Пусть это будет немножко как в кино: брейн-штурм, лихой захват, по телевизору по­казывают, как бойцы СОБР ногами вышибают двери, и вот уже злодей отправляется в тюрьму. Милиционе­ры объясняли: эффектные киношные развязки толь­ко в кино и случаются, а ведь здесь не кино. Но от них все равно требовали чуда, и милиция напряглась, что­бы чудо явить.

Сразу же после возбуждения уголовного дела из Москвы в Петербург вылетела группа специалистов МВД. Им предстояло помочь петербургским колле­гам, которые не сумели удержать ситуацию под кон­тролем. Бригада была сформирована из сотрудников сразу трех департаментов: Департамента уголовного розыска, Управления по борьбе с организованной преступностью и Департамента охраны общественно­го порядка. Помимо официальных бумаг члены спец­бригады везли петербургским коллегам устное распо­ряжение: дело находится на личном контроле. С жи­вых теперь не слезут.

Оперативник, работавший в 18-м («борьба с экс­тремизмом») отделе УБОП, позже рассказывал:

«Думаю, последний раз такой переполох в Петер­бурге поднимался, когда в тысяча девятьсот три­дцать четвертом убили Кирова. По крайней мере на моей памяти такого еще не было. Сенегальца убили утром в пятницу, и уже тогда было ясно: пропали не только ближайшие выходные, но и вообще все вы­ходные до тех пор, пока не предъявим результат. Из Москвы приехали люди — и начался полный пиздец. Все на нервах, начальство орет, работаем с семи ут­ра до четырех ночи, нормально никто говорить во­обще не может... Дергаем всех, кто проходит по спи­скам скинхедов, всех, кто проходит по спискам на­цистов, всех, на кого хоть что-то есть, — и никаких результатов!»