Сергей Дышев - Россия уголовная - от воров в законе до отморозков

С 1944 по 1948 год против банды Козина провели несколько армейских операций совместно с Суражским райотделом НКВД, а также с Хотимским и Костюковичским райотделами НКВД Белоруссии. Но широкомасштабные прочесывания лесов результата не дали. Почему-то никому не пришло в голову вспомнить недавний печальный опыт немцев, которые сняли с фронта шесть полноценных дивизий и бросили их на прочесывание брянских лесов. Пехота, егеря, эсэсовцы прошагали десятки километров в цепи, но так и не нашли партизанские отряды. Кто знает лес, всегда найдет дремучие, удаленные уголки, окруженные гиблыми болотами и непролазной чащобой.

В одной из ночных операций два поисковых подразделения столкнулись между собой. Кто-то выстрелил первым, и начался затяжной бой между своими. Пока разобрались, несколько человек были убиты.

А Козин только посмеивался. Ему всегда удавалось уходить: имел хорошую сеть информаторов. Часть населения относилась к "лесным братьям" вполне лояльно, несмотря на дерзкие грабежи магазинов, складов. В те времена вернулась продразверстка: на каждую душу населения была определена норма сдачи хлеба государству. Налоговые инспектора вытряхивали крестьян подчистую. Козин, чтобы добиться симпатий у населения, приказал убить налогового инспектора и председателя сельсовета, которые слишком усердствовали в сборе хлеба у населения. Еще одну акцию бандиты провели среди бела дня в селе Нивное. Малочисленная охрана, сельская знать тут же разбежались. Козин приказал собрать народ, затем один из братьев срубил замки на воротах церкви, где хранилось крестьянское зерно. "Разбирайте! - крикнул главарь в молчаливую толпу. - Это хлеб ваш". Кто был помудрей и осторожней, повернул домой, а те, кто забрал зерно "на авось", затем загремел на поселение в Сибирь - новым потоком, вслед за кулаками и их прихвостнями, высланными во времена коллективизации. Туда же отправили арестованные семьи бандитов.

"Лесные братья" ответили еще более дерзкими и беспощадными акциями. Терять им было нечего. Соблюдая законы конспирации, они действовали группами в два-три человека. Летом жили в лесу, зимой отсиживались на печках, в подвалах. Каждая группа имела свою зону. Раз в год в мае банда собиралась на "съезды". Весть об этом передавалась цепочкой. На сходке уточняли явки, распределяли районы действия, решали, как дальше жить, кого приговорить из местных чиновников-коммунистов.

Власти тоже проводили ответные мероприятия. В качестве решительных мер сняли начальника Суражского райотдела НКВД. Вместо него прислали начальника Почепского райотдела - Михаила Васильевича Чирикова. Согласившись на гиблый участок, чекист поставил свои условия. Во-первых, отменить масштабные по размаху и бестолковости армейские операции, которые только роняли авторитет властей. Вторым условием было еще более неожиданное да и по тем временам просто невозможное. Чириков потребовал возвратить из ссылки родственников бандитов. Михаил Васильевич хотел действовать исключительно оперативными методами. А выйти на банду можно было только через связи, и прежде всего через родственные. Генерал-майор НКВД Кирсанов рассмотрел предложения Чирикова и дал указание вернуть семьи. После этого на районного начальника НКВД чуть ли не молились: до него энкавэдэшники только сажали и ссылали, а вот он - возвратил! Теперь можно было рассчитывать на помощь населения. Естественно, Чириков понимал, что жена или мать никогда не скажут, где скрывается их мужик. А спросишь, так и посмеются. Ядея была стара как мир: через родственников перессорить членов банды. Для этого запустили порочащую дезинформацию, слух о том, что ктото готовится тайно уйти, а такой-то плохо отзывался о главаре... Это была первая удачная оперативная разработка.

...Среди бандитов особом авторитетом пользовался некто Матыко. Во время войны он окончил в Москве разведшколу и с самолета на парашюте был заброшен в тыл врага - в брянские леса, родные его места. Имел радиостанцию и необходимое снаряжение, в том числе для выживания в лесу. Задача - развернуть диверсионную сеть. Добравшись до родной хаты, парашютист закопал радиостанцию и диверсионное снаряжение, решил поначалу отсидеться. Так прошел месяц, другой, рацию откапывать не хотелось и тем более ходить с ней по оккупированной территории, подыскивая товарищей по борьбе. Дождался прихода Советской Армии. Матыку ждал трибунал за дезертирство. Деваться ему было некуда, пошел к "лесным братьям". Профессионалом он был не только по диверсионной части, но и по женской. Симпатичный справный мужик имел в каждой близлежащей деревеньке знакомую молодуху, у которой мог отсиживаться сколь угодно долго.