Александр Ермак - Заговор рвачей

Тишина. Время от времени ее нарушает шуршание перелистываемых страниц. Розендорф, видимо, что-то бегло читает. Потом он нажал на кнопку селектора:

– Инесса, зайдите ко мне.

Не прошло и минуты, как в дверь постучались:

– Это я, доктор.

– Заходите, Инесса… Как там у нас идет подготовка к съезду наших представителей? Времени остается все меньше и меньше…

– Все вроде бы по плану, по графику… Все необходимые помещения готовы… Оборудование установлено… Договор на поставку продуктов и напитков заключен… После завершения деловой части будет небольшая культурная программа…

– Хорошо, Инесса, отслеживайте график и дальше. И вот еще что…

– Да?

– Вот документы к съезду наших представителей. Нужно сделать копии для всех участников. Точно по количеству присутствующих людей – ни больше, ни меньше. Затем пронумеруйте, пожалуйста, копии. За каждым из участников съезда представителей «Медозы» должен числиться определенный экземпляр. Имейте в виду: и исходные документы, и копии вы никому не имеете права показывать. Храниться они должны только в моем сейфе.

– Хорошо. – ответила Инесса, – я все сделаю… Только можно начну завтра с утра?

– Вы очень заняты сегодня?

– Я – нет. Но сегодня к нам еще раз должен зайти механик. Он обещал, уже вроде бы окончательно, отрегулировать в бизнес-центре наш большой копировальный аппарат. Помните, с ним были проблемы, он иногда портил копии…

Розендорф на мгновение задумался:

– Ах, да-да, припоминаю. Хорошо, договорились.

– Все, завтра прямо с утра я зайду к вам и возьму документы.

Инесса вышла. И снова тишина. И снова Розендорф нарушил ее, зашуршав бумагами. Он, похоже, напрочь забыл про меня, упрятанного за перегородку.

Я подал голос:

– Доктор, а градусник уже можно вынимать…

– Градусник? Да-да, конечно…

Розендорф скрипнул дверцей своего огромного сейфа. И, очевидно, закрыл его на ключ. Звякнул связкой, бросаемой в карман. Наконец зашел за перегородку, посмотрел на градусник:

– Нормальная у вас температура.

Я жалобно спросил:

– А давление?

Он померил и давление:

– Практически нормальное.

Я улыбнулся:

– Значит, я симулянт.

Розендрорф покачал головой:

– Нет, просто вы обладаете достаточно молодым организмом, который пока еще может очень быстро приходить в себя. Желаю вам пребывать в таком состоянии долгие лета.

Я не торопился встать с кушетки:

– А может, что-нибудь еще померим? Мне кажется, что ранее я не уделял достаточного внимания своему организму. Честно говоря, до приезда сюда я даже и не подозревал, что у меня столько таких важных органов: желудок, почки, печенка, селезенка, желчный пузырь, простата…

Розендорф остановил меня:

– Да-да, конечно, нужно серьезно относиться к своему организму. И следующий раз мы поговорим об этом очень подробно. А сейчас извините, мне нужно срочно поработать… Вы, по-моему, собирались в бассейн?

Я встал с кушетки:

– Да, собирался. Что ж, если вы так заняты, то я, пожалуй, побегу. Спасибо, что осмотрели меня.

– На здоровье.

– Доктор, я зайду к вам как-нибудь еще. Вы не поверите, но мне так хочется поговорить с вами о своем здоровье.

– Да-да, конечно. Обязательно поговорим…

Розендорф был задумчив и, очевидно, не настроен на беседу, ради которой меня собственно и пригласил в кабинет. А может, вообще забыл о намеченном со мной разговоре. Что же это за документы такие?

Весь день я думал, как бы мне добраться до этого прибывшего спецпочтой пакета. Без всякого сомнения, там было что-то очень важное. Очень важное…

Анна пришла на встречу с цветами. Теперь уже я, занятый своими размышлениями, был не очень внимателен к тому, что говорит мой собеседник. Собеседница.

Анна вертела букет в руках:

– А почему ты не спрашиваешь, откуда у меня цветы?

Я автоматически спросил:

– Откуда у тебя цветы?

Она игриво потупила взор:

– Лучше не спрашивай.

– Лучше не спрашивай?

– Да, – притворно вздохнула она, – мне подарил их один мужчина…

– Один мужчина…, – повторил я, продолжая думать о своем и не особо улавливая смысла сказанного Анной.

– Да, – подтвердила она, – Можно сказать, поклонник…

– Какой еще такой поклонник?

– Фу, – положила Анна цветы на столик, – ну, наконец-то, ты, кажется, начал замечать мое присутствие и обращать внимание на то, что я говорю.

– Извини, – я поцеловал голубую подковку на ее левой ладошке.

– Я подумаю, – не торопилась прощать меня Анна.