Наталья Андреева - Метель

– Видала? – спросил Илья, когда они вышли на улицу. – Я – звезда!

– Всего хорошего, – сказала она, залезая в машину.

– Эй! А подвезти меня не хочешь?

– Тебе ж два квартала пробежать – раз плюнуть, – ехидно сказала она. – Вот и давай. Вперед – звезда! По пути будешь раздавать автографы!

Она захлопнула дверцу и завела машину. Хватит на сегодня. Когда разворачивалась, увидела, что у дверей японского ресторанчика по-прежнему стоит «великий русский актер» Илья Богатырев и широко улыбается.

А ближе к выходным позвонил Миша и пригласил ее в ресторан.

– Мне не с кем оставить Соню, – стала отнекиваться Маша.

– Надя с ней посидит. Не каждый же день у нее дежурство?

– Но я не знаю ее графика…

– Хочешь, я ей позвоню?

– Не надо. Я сама.

– В субботу или в воскресенье? – уточнил он.

– Я тебе перезвоню.

– Что-то случилось? – «Он же сыщик! У него чутье!»

– Нет, ничего. Просто устала. А что празднуем?

– У Сони день рождения.

– Ах, да! – спохватилась она. – Но тогда это лучше отметить вчетвером, и в кафе-мороженое!

– Обязательно отметим! Но могу я поздравить маму?

– Можешь, – улыбнулась она. – Конечно, можешь. – И мягко добавила: – Я тебе перезвоню сегодня вечером.

– Жду.

Миша заехал за ней в субботу, в семь часов. Она надела то же платье, и тот же короткий плащ, и лаковые сапоги на шпильке. Она уговаривала себя, что хочет понравиться. На этот раз хочет. Но чем больше уговаривала, тем больше понимала, что делает это назло Богатыреву. И ужин, и платье, и сапоги… Все это ему назло. Потому что надо, наконец, решаться.

Один предлагает законный брак, надежное плечо, защиту, покой, семейное, если не счастье, то благополучие. Другой – интрижку. «Весело проведем время». Ну, провели. Дальше что? Двадцать шесть, двадцать семь, тридцать… Миша добивается ее вот уже семь лет. На сколько хватит его терпения?

Илья… Актер на пике популярности, от женщин отбоя нет. Как только он своего добьется – исчезнет. Можно, конечно, себя побаловать, чтоб, как говорится «было, что вспомнить». Любая другая на ее месте так бы и поступила. Так в чем дело?

«Я не хочу его на день, я хочу его навсегда, а это невозможно».

– Все, Наденька, я пошла!

– Удачи!

– О чем ты? Это всего лишь ужин с давним приятелем!

– Кого ты обманываешь? О Соне не беспокойся, все будет хорошо.

– Я знаю. Когда ты с ней – все хорошо.

Она чмокнула Надю в щеку и открыла входную дверь. Миша ждал внизу. Стоял у машины и курил. Когда она вышла, равнодушно посмотрел в ее сторону и отвернулся.

– Миша! – окликнула она. Он обернулся и замер.

– Это я, – она нервно поправила золотистый локон, упавший на лоб. – Ну, что? Поехали?

– Что это ты с собой сделала?

Он посмотрел на ее волосы, потом на сапоги.

– Тебе не нравится?

– Я еще не понял.

Он открыл переднюю дверцу:

– Садись.

Маша удобно устроилась на пассажирском месте. Поехали. Миша молчал. Она повернула голову:

– Что-то случилось?

– Это у тебя случилось. И я хотел бы знать, что.

– Я же тебе сказала: все в порядке.

– По тебе видно!

– Но я же не в слезах, напротив, хорошо выгляжу, модно одета.

– То-то и оно!

– Женщина похорошела! В чем проблема? – рассердилась она.

– Я, как-никак, сыщик. Кто он?

– Ты о чем?

– Да ладно тебе! Я знал, что рано или поздно… Твою мать! Куда прешь на обгон через сплошную?!! – он резко надавил на клаксон, Маша вздрогнула. – В общем, понятно. Свято место пусто не бывает. Значит, к развязке идет.

– Я не понимаю, о чем ты?

– Ты не думай: я не в обиде. Так оно даже лучше… В какой ресторан ты хочешь? Может, в японский?

Она передернулась:

– Нет!

– Понятно. Ну, тогда, лозанью? Я знаю, ты любишь лозанью.

– Да. Поедем в итальянский ресторан, – сказала она упавшим голосом.

…Официант поставил перед ней тарелку, над которой вился ароматный парок.

– Грустный у нас получился ужин, – заметил Миша.

– А я… я хотела сказать тебе, что почти готова!

– К чему? – удивился он.

– К тому, чтобы выйти за тебя замуж! – выпалила Маша.

– Значит, это любовь, – грустно улыбнулся он.

– Скорее, дружба. Но я понимаю, что человека, преданнее и надежнее тебя…

– Да я не о себе! – отмахнулся Миша. – Понятно, что ты меня не любишь. Держишь на всякий случай, на длинном поводке, вроде как на свободе, но в то же время и при себе. Это и называется «почти готова». Но мне-то чужого не надо. Я свое хочу. И если это мое, то никого другого рядом с тобой уже не может быть. Не должно.