Леонид Кудрявцев: Смерть по заказу

Андрей снова сменил обойму и двинулся к апартаментам Мамы.

Похоже, теперь осталась только она.

Мама сидела на диване и курила длинную, дамскую сигарету. Лицо у нее было усталое, словно она только что закончила большое трудное дело.

Андрей повел стволом пистолета из стороны в сторону. Больше никого в комнате не было.

– Садись, раз пришел, – сказала Мама. – Стало быть, ты все же выиграл. Поздравляю.

– Чего там, – махнул рукой Андрей, присаживаясь на диван.

Ствол пистолета смотрел на Маму.

– Интересно, как ты все-таки вычислил Никсона? – спросила Мама.

В голосе ее слышался неподдельный интерес.

– Устроил возле офиса наблюдательный пункт и увидел, как они идут на свой пост.

– Кретины, – процедила Мама. – Я же говорила им, чтобы они сделали вид, будто уезжают. А потом прошли в ту квартиру через проходные дворы. Засек, стало быть?

– Было нетрудно это сделать. Думаю, они просто поленились.

Она задумчиво стряхнула пепел в хрустальную пепельницу.

– Да, наверное… А Чуню как ты выманил?

Андрей рассказал.

Мама улыбнулась.

– Да, это смешно. По правде сказать, он был большим дураком, этот Чуня. Но «сникерсы» любил. Мне это нравилось. Стало быть, ты пришел, чтобы меня ухлопать?

– А ты как думаешь?

Рука Мамы дрогнула. Тонкий столбик пепла обломился и упал в хрустальную пепельницу.

– И ничего уже переиграть нельзя?

Андрей покачал головой.

– Нет.

– А где же Виктор? Куда ты его дел?

– Будто не знаешь?

– Честное слово, не знаю. Бобренок не вернулся…

– Убили Бобренка. Дипломат убил. Какую-то игру он хотел с ним закрутить. Да не вышло. Сам видел, как его труп выносили мальчики Дипломата.

– И Виктора, стало быть?

– И Виктора. Да будто ты сама не знаешь? Полно, хватит дурака валять.

– Не знаю! – Мама ударила кулачком по столу. Хрустальная пепельница проехала по его полированной поверхности и, упав на пол, разбилась.

– Может, скажешь, что и сдать ты нас не хотела? – спросил Андрей.

– Хотела, – со вздохом призналась Мама. – Хотела. Да только теперь вижу, что зря. Все-таки таких, как вы, очень мало.

– Раньше думать надо было.

– Ах, если бы все можно было обдумать раньше… – Мама закинула руки за голову и потянулась всем своим длинным телом. – Ах, если бы жизнь можно было прожить по-другому.

Она осторожно взяла из лежавшей на столе пачки новую сигарету и, вставив ее в мундштук, прикурила.

– Ну ладно, говори. Я утолила свое любопытство. Теперь ты задавай вопросы. Знаю, что-то ты еще хочешь от меня узнать. Иначе порешил бы сразу. Спрашивай. Может быть, ты хочешь узнать, почему я хотела вас сдать?

– И это тоже. Мама помолчала.

– Да, вы были крутыми, очень крутыми. Если бы мне удалось вас повязать, то никогда я этого не сделала бы. Не удалось. А стало быть, вы были опасны. В жизни так устроено, что если не ты, то тебя. А вы были независимы. А значит, ненадежны. От таких быстро избавляются. Вот я и решила. Лучше сделать это раньше, чем опоздать. И все же опоздала.

Она наклонилась и положила мундштук с горящей сигаретой на осколок пепельницы.

– Ну, пора. Проигравший должен платить.

– Погоди, – сказал Андрей. – У меня есть еще один вопрос.

– Деньги в соседней комнате. Сорок тысяч. На столе. Я учла даже вариант проигрыша.

Она встала, потянулась к лежавшей на столе пачке сигарет, но та оказалась пустой. Смяв пачку коротким, нервным движением, Мама швырнула ее на пол и шагнула к стоявшему у стены столику. На нем лежал блок дамских сигарет в фирменной упаковке. Быстро вскрыв блок, Мама вытащила одну пачку.

– Последняя сигарета перед смертью. Имею я право?..

– Имеешь.

Мама благодарно улыбнулась.

– Ну, тогда мы можем еще минут пять поговорить.

– О чем? – спросил Андрей.

– О чем угодно. Например, я могла бы рассказать тебе о своей жизни. Уверяю, она была интересной. Потом, мы могли бы поговорить о тех условиях, на которых ты оставишь меня жить дальше.

Говоря это, она нервно стиснула пачку в руках, как-то странно, коротко засмеялась и распечатала ее.

– Нет, – сказал Андрей. – Если я тебе сохраню сейчас жизнь, то сам проживу недолго.

Мама нервно улыбнулась.

– Тут ты прав.

Она вытащила сигарету, не глядя, протянула руку к лежавшей на столе зажигалке. Рядом была толстая, может быть, годов пятидесятых, ручка-самописка.

Андрей выстрелил. Пуля попала Маме точно между глаз…

Несколько секунд он сидел неподвижно, стараясь унять колотившееся, как молот, сердце. Потом встал, сунул пистолет в кобуру и подошел к трупу Мамы. Она лежала на спине, откинув в сторону левую руку, в которой была зажата сигарета.