– Слушай, мужик, ты больной на голову! – заорал Таврин. – Во-первых, у меня подписка о невыезде до окончания следствия. А во-вторых, не возьму в толк, о чем ты бормочешь!
Казаринов ничуть не смутился и продолжал:
– Если не выполните ее условия, то плохо вам будет. Я ведь тоже был тогда на кладбище и кое-что видел.
– Что ты мог видеть, осел?
– И в Кузьминках я был. Магда попросила меня проследить за мужем.
Гляжу – мертвая Коломбина в машину садится. Я – следом. Дай, думаю, выясню на всякий случай, куда она отправилась… Кстати! Фотоаппарат у меня отменный… Я ведь Глебова собирался на горячем застукать!
– А не пошел бы ты…
Таврин разразился ругательствами, проклиная художника на чем свет стоит.
* * *
Астра задремала. Сон перенес ее в Братцевский парк, к оврагу… Над каменным мостиком клубился зеленый туман. Она шла, ощущая холодок в сердце. Туман приобретал очертания огромных фигур, которые нависали над ней, перешептывались, хихикали и показывали на нее пальцами. Коломбина и Арлекин…
Астра ускорила шаг. Ее подгоняло растущее волнение. В небе с грохотом взорвался багровый фейерверк. Она подняла голову и едва не упала, споткнувшись обо что-то мягкое… Поперек моста лежал человек. Астра наклонилась, пытаясь разглядеть его лицо. Огни в небе погасли, и все вокруг заволокла темная мгла.
Астра протянула руку и тут же отдернула… Лежащий человек внушал ей ужас. Новый залп теперь уже желтых огней осветил его. Черное лицо, нос крючком, застывшая на губах улыбка-гримаса. А на груди расползается мокрое пятно… Кровь?.. Кровь!
– А-ааа-аааа! А-а-аа…
Она вскочила, прижимая ладони к горлу. В полутьме комнаты горел ночник. Высокая худая женщина стояла у окна, глядя во двор сквозь щелку между шторами.
– Что с вами? – не оборачиваясь, спросила она. – Вы меня испугали.
Это была ложь. Единственное существо, которым дорожила Алла Казаринова, был ее муж – только за него она боялась и могла перегрызть горло любому – не думая о последствиях, как боевая собака.
– Сколько еще ждать? – спросила она. – Может, мне спуститься в мастерскую? Там же Коля!
Из окна квартиры было видно пятно дневного света, падающее из мастерской на газон и тротуар. Ветер гнул молодые кусты сирени, и казалось, будто кто-то размахивает тонкими гибкими руками, предупреждая об опасности.
Астра представила, как Николай Казаринов сидит за своим рабочим столом спиной к двери и щелкает мышкой, уставившись на яркий экран. О чем он думает?
«Вдруг я ошиблась? – грызла себя она. – Все перепутала, все сделала неправильно, и ничего не произойдет? В таком случае хотя бы один подозреваемый отсеется».
Теперь, когда почти все карты открыты… у нее еще оставался в запасе козырный туз. Пока он не вступит в игру, «карнавал» не закончится. Это вселяло надежду.
Ее опять сморила дрема. В последнее время поспать удавалось урывками. Сквозь полузабытье до нее доносились шаги и вздохи Аллы, тиканье настенных часов, какая-то возня…
Астра вдруг проснулась, как будто кто-то толкнул ее в бок, села на широкой кровати. Спальня Казариновых – розовый ночник, зашторенное окно…
– Алла? – шепотом позвала она.
Комната была пуста. Астра встала, босиком подбежала к двери. Закрыто! Она подергала ручку – дверь не поддавалась. Как тогда, в подвале…
* * *
В мастерской было совершенно негде спрятаться, и Матвей расположился в коридоре, в темном чулане, где уборщица хранила ведра и швабры. Во избежание сюрпризов он заранее выкрутил две лампочки.
Ему хотелось есть и спать. Он не верил в эту примитивную затею – Глебовы не так просты, чтобы клюнуть. Валят вину друг на друга, и все же их водой не разольешь. Во всем этом проскальзывала фальшь. А то, что убийца – кто-то третий, – полная чушь.
Астра права в одном – здесь замешаны часы. У кого они были до сих пор, вот в чем вопрос. Именно это как раз и не понятно.
«Сиди здесь и не вмешивайся, – наставляла его Астра. – Кто бы ни пришел, ему нужен Казаринов. Не мертвый, а живой. Пока он жив, его можно заставить признаться, где раритет. Ради этого злоумышленник пойдет на все. А мертвый ничего ему не расскажет. О часах знает только тот, кто ими владеет, и тот, кто за ними охотится. С какой стороны ни взгляни, убивать художника нет смысла. Глебовы в бегах. Часы исчезли, и есть один способ отыскать их – развязать язык Казаринову. Те слова, которые были в записке, – за исключением некоторых фактов – очень похожи на правду. Эту правду знает преступник. Мы прямо или косвенно посвятили в нее всех участников нашей истории…»
Читать дальше