Андрей Ветер - Я, оперуполномоченный

– Добрый вечер… А мы не вызывали никого, мы всё сами уладили. Вот Николаич уже успокоился, не бузит… У нас всё хорошо, тихо, товарищ милиционер…

– Здравствуйте, Виктор, – вышла из своей комнаты Тамара Александровна и, глянув мельком на могучую соседку, пояснила: – Это ко мне, Эльза Константиновна…

Смеляков приходил на занятия дважды в неделю, и вскоре Тамара Александровна сказала ему:

– С того дня как вы появились, Виктор, я чувствую себя как за каменной стеной. Я не слышу больше ни единого грубого слова в свой адрес. Теперь вы понимаете, почему я просила вас приходить в форме? – Она печально улыбнулась. – Есть категория людей, которая ни в грош не ставит чужой покой и уважает только силу и власть. К сожалению, мои соседи являют собой худшие образцы этой категории. Вы даже представить не можете себе, как они измывались надо мной… Зато теперь все они – сама любезность…

Тамара Александровна Щёлокова была потомственной дворянкой, её отец служил полковником в Генштабе царской армии. Муж её был начальником штаба русского экспедиционного корпуса во Франции; под его началом служил унтер-офицер Василевский, будущий Маршал Советского Союза.

Вспомнив о занятиях у Щёлоковой, Смеляков покачал головой. «Надо бы проведать её… Может, прямо на днях и заглянуть? Как там она? Совсем небось состарилась. Не извели бы её соседи. Надо обязательно напомнить о себе…»

Но проведать Тамару Александровну получилось не сразу. Работы с каждым днём становилось больше, свободного времени хватало лишь на короткий отдых. Шла активная подготовка к Московской олимпиаде: столицу очищали от всех «сомнительных элементов». Да и обычная рутина не давала продохнуть.

Капитан Сидоров остановился в коридоре, увидев, как в дежурную часть ввели молодую, хорошо одетую женщину и взлохмаченного парня в лёгкой синтетической куртке. Парня Сидоров знал. Это был Игорь Долгов.

– Долгов! – окликнул его Сидоров. – Что натворил?

– Товарищ капитан, я ни в чём не виноват! Сидоров вперевалку прошёл следом за задержанными в комнату.

– Давайте понятых, – торопливо велел один из сопровождавших. Это были люди из Управления специальной службы милиции, работавшие по перекрытию мест сбыта похищенных вещей. Старшего звали Фомин.

– Показывайте, что у вас в карманах, граждане…

Однако досмотр задержанных ничего не дал, ничего запрещённого при них не оказалось. В сумке у женщины лежали только сапоги.

– А чего вы ждали от досмотра? – спросил Сидоров, выведя Фомина в соседнюю комнату. – Где задержали-то их? Зачем?

– Приняли мы их на Черёмушкинском рынке, – начал рассказывать Фомин. – Мы этого парня сразу приметили, он кого-то искал. Затем встретился с этой бабёнкой, и они привели нас к универмагу «Весна». Девчушка там ещё одна была, но мы упустили её. Этот хлюст предлагал ей что-то, но она скрылась. Только его взяли и женщину…

– Думаю, что вещички эти надо проверить, – сказал Сидоров. – Я этого парня знаю, это Игорь Долгов. Он частенько продаёт что-нибудь с рук…

Сидоров вернулся в дежурную часть.

– Ну что? – Игорь Долгов поднялся ему навстречу. – Нам можно идти?

– Обождите минутку. Надо кое-какие формальности утрясти.

– Какие формальности? – заволновалась женщина. – Почему я должна сидеть тут? В чём я провинилась? Я хотела лишь побыстрее купить сапоги, товарищ милиционер! Вы же знаете, какие в универмаге очереди! Целый день можно отстоять, а в результате всё равно ничего не достанется!

– Значит, Игорь, вы сейчас в универмаге «Весна» работаете? – спросил Сидоров, прекрасно зная, что Долгов в данный момент официально нигде не трудился.

Молодой человек молча кивнул, пряча глаза.

– Может, я позвоню им? Справлюсь насчёт тебя? – предложил капитан.

– Зачем? Не надо звонить никуда, – невнятно пробормотал Долгов.

«Не работает. Это и дураку ясно, что нигде он не работает, – рассуждал Сидоров. – Никто такого обормота на склад не возьмёт работать. И сапоги он не мог из универмага вынести. Конечно, мог быть ещё один или несколько подельников…»

Сидоров взял в руки сапоги и провёл пальцем по выпуклому тиснёному рисунку вдоль «молнии». Долгов исподлобья наблюдал за капитаном.

– Значит, хотел гражданочке помочь? – как бы размышляя вслух, проговорил себе под нос Сидоров.

Долгов не ответил.

Пётр Алексеевич ещё раз взглянул на сапог, взвесил его в руке, словно вспоминая что-то, и пошёл к двери.