Мэри Стюарт - Огонь в ночи

«Вам нет смысла здесь оставаться, – сказал Бигл. – Лучше вернуться, отдохнуть и постараться позабыть обо всем. Кстати, об Эвересте… – Он резко закрыл рюкзак и повысил голос. Зубы сверкнули в неожиданной улыбке. – Забыл сказать, что совсем недавно поступило сообщение. Они совершили восхождение. Клянусь Богом, совершили. Они покорили Эверест».

Раздался одобрительный гул. На время удалось забыть о собравшем нас жутком событии. На Бигла обрушилось множество нетерпеливых вопросов. Он отвечал с обычным спокойствием, но вскоре ушел, один. Немедленно группа распалась, маленькие группки исчезли в темноте в разных направлениях, возобновляя поиски и оживленно обсуждая новость. Мне казалось, что он сознательно придержал ее, а затем сообщил, чтобы воодушевить усталых искателей. Я зауважала его еще больше.

Рядом Николас снова сердито заговорил: «А сейчас послушай, Джианетта…»

Родерик взорвался: «Оставьте ее в покое».

«Какого черта вы имеете в виду?»

Поблизости горели факелы, и в их прерывистом мерцании я увидела лицо Родерика, совсем белое и кипящее нервным гневом. Его глаза устремились на Николаса и при этом свете выглядели черными и опасными. «То, что сказал. То, что делает Джанет, не имеет никакого к вам отношения, и полагаю, она предпочитает, чтобы вы оставили ее».

Отвратительная, некрасивая сцена возникла так быстро, что я стояла широко раскрыв рот секунд пятнадцать, прежде чем поняла, что происходит. Плоды трудов Марсии, будь она неладна. «Прекратите, вы оба, – сказала я резко. – Что я делаю, это мое личное дело и больше ничье. – Я схватила Родерика за руку и встряхнула. – Но он прав, Родерик. Я здесь не нужна и сейчас возвращаюсь. Поэтому прошу вас обоих оставить меня. – Я вытащила из кармана шерстяные перчатки и начала натягивать на холодные руки. – Мы все устали и раздражены, поэтому, ради Бога, не устраивайте сцен. Я собираюсь упаковать эти фляги-термосы и остальные вещи, отнести в отель и лечь спать».

Я встала на колени и начала складывать кружки в корзину, даже не взглянув на Николаса. Он не сказал ни слова, с яростью бросил сигарету вниз с горы, молча повернулся и погрузился во тьму за Рональдом Биглом. Родерик спросил нерешительно: «У вас есть факел?»

«Да, – сказала я. – Не беспокойтесь, я знаю дорогу. Идите помогать другим. – Затем я посмотрела на него неуверенно. – И, Родерик…»

«Да?» Его голос был еще натянутым и мрачным.

«Найдите ее. Найдете?»

«Постараюсь».

Он ушел. Я собрала все, что смогла при свете факела, села на несколько минут и закурила. Курила-то я совсем недавно, но нервы у меня были натянуты, а последняя сцена со всеми ее достойными удивления оттенками опечалила меня больше, чем я соглашалась признать.

Уже совсем стемнело. На горе за моей спиной мелькали горящие факелы, я слышала искаженные порывами ветра случайные выкрики спасателей. Когда ветер стихал, шумели шаги по скале и дважды, далеко слева, прозвучал резкий лай, который я посчитала криком горной лисы.

Наконец я встала, затушила сигарету каблуком, подняла корзину и начала спускаться по склону. Я далеко обошла ущелье и медленно и осторожно пробиралась с факелом между валяющимися в беспорядке валунами осыпи. Далеко внизу стая охотников за устрицами куликов-сорок с громкими криками пролетела в долину от берега моря. Их радостные вульгарные вопли эхом отразились от озера и затихли. Ветер подул в лицо сильнее, принес привкус моря, травы и торфа. Я осторожно ступила на грязный выступ и поняла, что попала на оленью тропу.

Идти стало легче, но я все еще двигалась медленно и осторожно, мешали корзинка и факел. Я боялась поскользнуться, раз руки заняты. Должно быть, прошло больше часа с тех пор, как я отправилась обратно, и я с облегчением почувствовала, что вышла на гряду, соединяющую Блейвен и Ант Срон.

Я так боялась споткнуться или потерять тропу, что спустилась на склон холма, прилипнув взором к маленькому кругу земли у ног, освещенному факелом. Но, добравшись до вереска, я почувствовала что-то новое в запахе ветра. Даже поняв, что пахнет дымом, я все еще шла вперед без страха, ничего не понимая.

А потом я подняла глаза и увидела его. Бледный, поднимающийся вверх столб дыма, не более, чем в сотне ярдов впереди.

Костер. Кто-то зажег костер. Дым от серых поленьев поднимался ввысь и волновался, призрачный в черной ночи, но в центре костра мерцал ослепительный свет, и я слышала потрескивание, когда прыгало пламя.