Ольга Хмельницкая - Темное прошлое прекрасного принца

– Не переживайте, – обратился к молодому человеку Чабрецов, – я понимаю, это ваша мать. Но Елизавета Валентиновна сделала личный выбор. Вы здесь ни при чем.

– Мама, – сказал Олег, – сколько раз я просил тебя не играть в игровых автоматах! Я тебе психолога предлагал оплатить или в клинику устроить. Но ты все ходила в этот зал и ходила. И вот к чему это привело!

– Не надо меня учить! Сопляк! – накинулась на него Лиза. – Яйца курицу не учат!

Олег замолчал. Алена обняла его.

– Эх, – продолжила Гондураскина, с сожалением глядя на худую и бледную Василису Николаевну и ошеломленного Петра Петровича, – я уже вовсю разрабатывала план вашей кончины… Но не удалось, к сожалению. А то бы как сыр в масле каталась! И играла бы себе на автоматах в свое удовольствие!

В полной тишине в кабинет Чабрецова вошли два дюжих милиционера и увели Елизавету Валентиновну Гондураскину, которая даже в коридоре продолжала хамить и ругаться.

– Съешь апельсин, – предложила Алена, – там много витаминов.

Олег продолжал лежать лицом к стене.

– Переживаешь из-за мамы? – спросила Ватрушкина.

– Ага, – наконец отозвался молодой человек. – Я вот ей адвоката хорошего нанял. Вообще, все время о ней думаю, чувствую вину, что так и не смог ее убедить бросить эту вредную привычку, автоматы игровые.

Он сел в постели.

– Может, тебе надо сменить обстановку? – предложила Алена. – Может, съездим к Майе и ее приятелю новому, Сергею? Они, говорят, собираются в ноябре пожениться.

– Какой-то он… слишком экстремальный, товарищ этот ее, – сказал Олег.

Он взял апельсин и вонзил зубы в сочную мякоть.

– Зато, – парировала Алена, – когда меня подозревали в убийстве и мне грозила тюрьма, Майин Сережа сказал, что в этом случае организует мой побег.

– Вот я и говорю, слишком экстремальный, – сказал Олег и слабо улыбнулся. – Кстати, «Шпалоукладчик» выиграл у словаков, – добавил он.

– Знаю, – кивнула Алена. – Пуканцев забил три гола. Я видела по телевизору, как ликующие болельщики выносили его со стадиона.

– Он молодец! – довольно заметил врач, откладывая в сторону апельсиновые шкурки.

– Не то слово, – улыбнулась девушка. – Кстати, когда будет их с Ксенией свадьба?

– В ноябре. Числах в двадцатых. Дату еще не уточняли. В свидетели они, кстати, позвали Валеру, – ну, того, что поет про контрабандистов с петлей на шее… Помнишь клип, из-за которого вся страна обрыдалась от смеха? Ну и нас, конечно, пригласили.

– Ух, как здорово! – воскликнула Алена. – Значит, в ноябре будет целых три свадьбы – Ксении с Пуканцевым, Майи с Сережей и Рема с Василисой Николаевной. Она, говорят, уже платье купила, все вышитое жемчугом.

– Четыре, – уточнил Олег.

– А четвертая чья?

– Наша. Если, конечно, ты не против, чтобы я взял после свадьбы твою фамилию. Мне ужасно надоело быть Гондураскиным, но и Сусаниным я тоже быть не хочу.

– Ах, – воскликнула Алена и повалилась прямо на шкурки, лежащие на одеяле. – Олег, ты делаешь мне предложение!

– Угу, – смущенно кивнул он, – все же женятся, почему бы и нам не пожениться? Впрочем, – тут же уточнил он, – я бы женился на тебе, даже если бы мы такие были одни во всем городе.

– Олег, я так счастлива, ты даже не представляешь как, – прошептала Алена и украдкой вытащила из волос апельсиновую корку.

Стихотворение Натальи Гущиной.