Карло Шефер - Кельтский круг

— Я не понимаю этого.

— Я тоже не понимаю. — Ильдирим вздохнула и на мгновение закрыла уши ладонями. Шум вернулся.

Тойер жевал вторую булочку. Вообще-то он ел только для того, чтобы ничего не говорить. Ему вдруг вспомнился его ужасно толстый приятель Фабри, живущий в Шварцвальде. В прошлом году от него пришла почтовая открытка. Пожалуй, пора бы на нее ответить — пятнадцать месяцев спустя.

— Иоганнес, мне уже не очень хочется продолжать наш унылый роман.

Тойер изобразил на лице покорность судьбе и, не переставая жевать, кротко улыбнулся. Изо рта едва не посыпались крошки.

— Я делаю тебе еще одно предложение. Последнее. — Хорнунг нашарила сигареты, вытащила из пачки одну и закурила. — Ты делаешь что-нибудь, на твое усмотрение. Показываешь каким-то своим поступком, что я тебе не безразлична. Скажем, каждый день бреешься или начинаешь бегать по утрам. По-моему, ты мог бы стать активным членом церковной общины или взять в аренду садовый участок. Но лучше всего, конечно, если твое новое занятие будет иметь отношение ко мне. Впрочем, для начала мне достаточно и я даже сочту редкой удачей, если ты из немого камня превратишься в живого человека. Повторяю — в человека, и тогда я смогу понять, нравится мне этот человек или нет.

Тойер почувствовал, как внутри закипает злость. Это помогло.

— Какие еще будут пожелания? — желчно осведомился он. — Может, косметическая операция?

— Почему ты заговорил об этом? — Хорнунг встала и, сразу поникнув, подошла к окну. — Я тебе больше не нравлюсь? Да?

— Просто к слову пришлось. — Тойер занервничал, бросил салфетку на стол и нечаянно угодил прямо в кувшин с апельсиновым соком. Сок пролился на скатерть.

— Ах ты, негодяй! — воскликнула Хорнунг, метнувшись к столу. Гаупткомиссара ужаснула захлестнувшая его волна откровенной ненависти. Не успел он ее осмыслить — что у него чаще всего означало предать забвению, — как Хорнунг отвесила ему пару увесистых оплеух.

Он повернулся и схватил свой пиджак.

— Тут человеку все лицо превратили в кашу, а ты со своими бабьими капризами, — возмущенно фыркнул он. Остатки апельсинового сока, холодного и липкого, угодили ему в спину. На прощание. Потом он вел машину по запрещенным для автотранспорта дорогам Хандшусгеймского поля, в гневе забыв о правилах. Если его остановит дорожная полиция, он завтра натравит на них Хафнера. Амортизаторы его допотопного «опеля» стучали, словно поршни дизеля. Когда навстречу ему попались две велосипедистки, он невольно сбросил скорость и неожиданно растрогался. Это оказались Ильдирим и девчушка, Бабетта ее звать, теперь он вспомнил. Пожалуй, надо остановиться.

— Почему вы тут ездите? — недовольно спросила Ильдирим.

— Точно, — дерзко поддакнула ей Бабетта. — Здесь разрешается ездить только на велосипедах, господин комиссар.

— Правильно, детка! — буркнул пристыженный полицейский. — Правильно. — Он вышел из машины, поднял камешек и злобно швырнул его в сторону далекого Доссенгейма.

— У тебя вся спина мокрая, — продолжала Бабетта в том же духе. — И ты пахнешь фантой.

— Почему я должен это выслушивать? — зарычал комиссар, глядя на Ильдирим.

— Да-да, Бабетта, помолчи, пожалуйста. — Но говорить строго у нее не получалось. Ильдирим понизила голос и спросила: — Поссорились с подругой?

— Можно сказать, что так.

— Из-за меня? Я имею в виду, из-за истории с молодежной комиссией?

— Она об этом и не слышала. Эй, глядите-ка…

В сотне метров от них, ближе к берегу Неккара, проходила параллельная дорога. Сейчас на ней появилась фигура всклокоченного и неряшливо одетого мужчины. Он быстро куда-то шагал, покидая город.

— Плазма, — произнес Тойер и посмотрел ему вслед. — Никогда бы не подумал, что его тянет на природу. И что он, оказывается, умеет молчать…

— Забавно, — сказала Ильдирим, — когда я возвращалась в пятницу после разговора с фрау Краффт, я встретила его в пешеходной зоне. Тогда он тоже внезапно умолк.

— Вот так… На свете нет ничего постоянного. Кроме меня — я все тот же Тойер, — вздохнул комиссар. — Поеду-ка я домой. — Он повернулся к Бабетте: — Дальше я поеду по автомобильной трассе и стану соблюдать все правила дорожного движения!

Сообщения, поступавшие во вторник, по большей части ни на что не годились. Много полной чепухи. Не обошлось и без ясновидящей из Мангейма — она вызвалась отыскать злодея с помощью маятника. При условии солидной предоплаты.

Ранним летом в восемь часов и не догадаешься, что наступил вечер. Четверо сыщиков были еще полны сил. Преступление, которым они занимались, конечно, ужасное, но в то же время интересное.