Гаупткомиссар огляделся вокруг. Помещение было голым и грязным; почти половину его занимала длинная барная стойка в форме подковы. На самом ее краю безжизненно повисла женщина. Под ней уже натекла лужа крови. Лейдиг стоял рядом.
— Она еще жива, — негромко сообщил он. Озадаченный Эрвин застыл возле выключателя.
— Слава Богу, я наконец-то отыскал, где зажигается свет. Так он горит сейчас или нет?
На объяснения с гессенскими коллегами ушло время. Наконец все было позади.
Тяжело раненную Кильманн отвезли в Бенсгейм; врач из отделения неотложной помощи пообещал, что она будет жить. Людевиг сидел в инвалидном кресле, готовый к перевозке. На лбу Тойера красовался белый пластырь.
— Значит, так, Эрвин, — умиротворенно сказал он. — Сейчас тут немного поработают криминалисты, а потом свет можно будет снова выключить.
Мертвые глаза слепца вращались как колеса брички.
— Я и не знал, что тут собирались творить зло. Мне она сказала, что особенная атмосфера моего бара нужна ей для серьезного разговора.
Хафнер глядел на него без всякого сочувствия.
— Этот детский сад во мраке я не стал бы называть баром. — Брезгливо щурясь, он принялся разглядывать этикетки на напитках. — Грушевый сок, персиковый, яблочный. Ага, хлебный… ну, этот еще ничего, хмельной…
— Что я могу поделать… — Эрвин засуетился, нащупывая тряпку, чтобы вытереть липкую лужу на стойке. — Я бы с радостью наливал тут спиртное, скажем, хорошее пиво и все такое. Но эти чокнутые ничего не хотят, кроме соков.
Лейдиг заглянул под стойку и вытащил оттуда грязные картонки.
— Что это такое? Просроченные упаковки от капучино из «Альди»? Вы что, хотите отравить своих посетителей?
— Я слепой и не могу прочесть, когда истекает срок реализации, — нагло огрызнулся бармен. — Теперь я получу замечание? — Последняя фраза прозвучала уже более цивильно.
Бар «Невидимка» выглядел грязным и убогим. Котельная в подвале и то бывает чище. Предмет, недавно так напугавший Лейдига, оказался струнами от рояля. Какой-то адепт, утомленный мировой мудростью, прикрепил их к стене: может, сам Эрвин? На этой жалкой декорации висели жирные хлопья пыли.
— Здесь вообще когда-нибудь убирают? — устало поинтересовался гаупткомиссар.
— Кажется, да. Для этого тут и электричество провели. — Эрвин настороженно наклонил голову. — У вас есть претензии?
Штерн печально смотрел на грязный каменный пол: масляные пятна, раздавленная жвачка, два сравнительно свежих окурка «Ревала» — Хафнер уже успел отыскать у входа свою зажигалку. Повсюду валялся мусор, но идентификации поддавались лишь позеленевшие куски кекса.
— Нет, тут вообще никто не убирает, — сказал он. — Но ведь за собой слепые умеют ухаживать?
— Я вообще не вижу в этом необходимости… — возмущенно возразил Эрвин. Хафнер глупо и бестактно заржал, но Эрвин не обратил внимания на его оскорбительный смех и несколько раз мазнул по прилавку грязной тряпкой. — Я хозяин этого бара. Я заправляю тут делами. Не мое дело — махать веником.
— Итак, отвечаю на ваш вопрос… — Тойер брезгливо поморщился. — Если обойдется без летального исхода, то я не уверен, грозит ли вам обвинение в соучастии. Но обо всем безобразии, которое тут творится, мы сообщим в службу надзора за экономической деятельностью. А может, и не станем. Те, кто сюда приходит, сами виноваты. — Полицейские ушли.
Пока они устало брели через парк, по-прежнему залитый ласковым солнечным светом, Тойер размышлял над терзавшим его противоречием. Еще ему хотелось пива.
— Если он ухитрился ударить Кильманн ножом, значит, он мог бы и без нее осуществить свою месть…
— Вероятно, он считал себя слабее, чем был на самом деле. И только потом, когда начал действовать, обрел уверенность в своих силах… — Лейдиг пожал плечами. — Дерьмо все это, с начала до конца дерьмо. — На сей раз крепкое словцо далось ему без труда.
Шеф группы продолжал ломать голову над неразрешенными противоречиями. Еще далеко не все было ему ясно, но он не сомневался в своей правоте. В этот момент они как раз проходили мимо импровизированного лагеря своих гессенских коллег. Людевига еще не увезли, он сидел в зарешеченном микроавтобусе; один из полицейских достал из кармана ключ зажигания.
— Минуточку! — закричал Тойер и рванул раздвижную дверцу. — Господин Людевиг! С каких это пор вы можете так ловко орудовать ножом?
Калека смотрел мимо него, оставив вопрос без внимания.
Читать дальше