Анна и Сергей Литвиновы - Девушка без Бонда

– Слушаю тебя, Валерочка, – кротко молвила Садовникова.

– Пора тебе прекращать эти опасные гастроли. Хватит, наконец, приключений. Если ты не жалеешь самое себя (бог его знает, как еще отзовется на твоем здоровье амнезия, которую ты в этот раз пережила) – пожалей хотя бы нас с мамой. Если не меня, то Юлю своими выходками ты точно сведешь в могилу.

Первым желанием Тани было фыркнуть в ответ, заявить, что она уже давно взрослая, что ее жизнь – только ее жизнь , и никого из «взрослых» она не касается, и она будет вести себя так, как считает нужным. И лет десять назад, и даже пять, она бы именно так и сказала. Но сейчас… Годы, что ли, берут свое… Она лишь смиренно молвила:

– Хорошо, Валерочка. Я уж и сама решила: слишком много со мной происходит всяких приключений. Хватит. Я ухожу в отставку и становлюсь добропорядочной матроной.

Полковник вздохнул:

– Твои б слова да богу в уши…

– И не сомневайся, – отрезала Таня (хотя у нее самой сомнения-то как раз оставались). – Но… Расскажи мне, что было дальше. Что ты делал, когда узнал, что меня на том острове не оказалось?

– Я предполагал – только маме твоей не мог сказать – такое развитие событий: ты попала в плен к американцам. И сразу по своим каналам попытался установить с ними контакт и донести до них простую мысль (к которой они и сами в конечном итоге пришли): ты – случайный человек. К спецслужбам никакого отношения не имеешь. Тебя надо как можно скорее выпустить, не причинив никакого вреда…

– Да уж, они выпустили… – саркастически протянула Таня. – И вреда, можно сказать, не причинили… Только выбросили, голую и с отшибленной памятью, на остров…

– Жизнь, увы, бывает несправедлива, Танюшка… – вздохнул отчим. – Она, как говорил Марсело Фигерас, прекрасна, но несправедлива…

– Кто говорил? Какая Марселла?

– Марсело Фигерас, аргентинский писатель.

– Все-то ты, Валерочка, знаешь… – слегка подольстилась девушка.

– Нет, далеко не все… И по своим возможностям я тоже, увы, совсем не Саваоф и даже не президент… Не все в моих силах… Вот и не смог тебя вовремя спасти…

– Ну а потом? Ты искал меня?

– О том, что тебя, так сказать, освободили, информацию до меня довели. Но поздновато – суток через пять после того, как они выкинули тебя на том острове… Мама Юля в эти дни была близка к инфаркту и инсульту одновременно… А я, честно скажу, почему-то был уверен, что ко мне прислушаются и все будет хорошо…

– Прислушаются, ты говоришь? Кто – прислушается?

– Ну, разные сферы, – туманно повертел пальцами в воздухе Валерий Петрович. – Я, к сожалению, не могу тебе все открыть… А когда я доподлинно узнал, что ты где-то в Средиземноморье и, возможно, потеряла память, я мобилизовал все свои связи в том регионе, чтобы тебя найти. Жаль, не имею права рассказывать, да и вряд ли ты когда-нибудь узнаешь, что за великие люди – настоящие гиганты! – тебя искали…

– Гиганты? – усмехнулась Татьяна. – Что ж эти гиганты меня так и не обнаружили?

– Почему ж не обнаружили? Нашли они тебя, и довольно скоро… А потом ты из-под носа ускользнула – как Колобок, честное слово! – и укатилась на яхте с этими авантюристами и преступниками-французами, и снова перехватить тебя сумели только уже в Афинах, когда ты стала, во всяком случае формально, соучастницей преступления…

– Перехватить? – Татьяна уставилась на отчима. – Кто меня перехватил?

– А кто тебя в Афинах перехватил? – вопросом на вопрос ответил с усмешечкой полковник.

– Ты имеешь в виду Зета? Так он что, наш…

– Тш-шш, – Ходасевич прикрыл падчерице рот своей большой ладонью. – Не надо произносить вслух это имя.

– Значит, он работает на… – пораженная, Таня осеклась.

– Да, он – скажу тебе по большому, прямо-таки огромнейшему секрету – мой хороший друг.

– Как же так! – воскликнула она. – Мне ведь Ансар говорил, что этот человек – сотрудник ЦРУ!

– Ну, во-первых, – хладнокровно возразил отчим, – почему ты безоговорочно веришь во всем Ансару? А во-вторых, – он едва заметно усмехнулся, – почему сотрудник ЦРУ не может быть одновременно моим другом?

– Вот оно что… – пробормотала Таня. – Ну, и как он, твой друг, сейчас у себя в Афинах поживает? Как себя чувствует?

– Ты имеешь в виду: как он пережил твое похищение?

– Именно.

– Ничего страшного с ним не случилось. Только особняк перевернули в поисках горгоны Медузы. А потом тебя в охапку и умчались. А вот хозяину дома с помощью слуги-вьетнамца пришлось потом попотеть, изобретая легенду (для соседей и для полиции), как они подверглись вооруженному ограблению.