Наталья Александрова - Побег из гламура

Катя попросила Седрика подождать ее возле выхода: ей нужно было еще отдать ассистентам Василисы платье и босоножки.

Когда она вышла на крыльцо в своей собственной одежде, Седрик ее явно не узнал. Он стоял, оглядываясь по сторонам и время от времени поглядывая на часы. Отчего-то ей стало стыдно поношенной Таниной куртки. Рассердившись на себя за совершенно неуместное чувство, Катя подошла к бельгийцу почти вплотную и окликнула. Только тогда он всплеснул руками и воскликнул:

— О-ля-ля! Вы, как Золушка, после полуночи меняете свое обличье… Впрочем, в таком наряде вы еще очаровательнее!

— У нас сегодня вечер проходит под знаком сказок Перро, — улыбнулась Катя. — Прекрасная получится пара — Золушка и Синяя Борода! Ну, где же ваша карета? Или она после полуночи превратилась в тыкву?

С каретой ничего не случилось: она оказалась новенькой черной «ауди», которую Седрик арендовал в крупном агентстве.

Катя села рядом с ним. Бросив последний взгляд на ярко освещенное здание центра, она увидела, как двое мужчин ведут под руки сильно выпившую даму. Ей показалось, что это та самая вороватая брюнетка, с которой ей недавно пришлось схлестнуться. Но возможно, она плохо разглядела в полутьме.

Сегодняшний вечер у Леры явно не задался.

Сначала все было просто замечательно: ее пропустил фейс-контроль. С некоторых пор с охраной у нее были проблемы: они вежливо, но твердо просили показать приглашение. Очевидно, что-то не устраивало их в Лерином лице. Сегодня охранник молча кивнул, чтобы проходила, скорее всего просто поленился приглядеться к ней внимательнее, что, несомненно, плохо говорит о его профессионализме. Глядя на себя в зеркало, особенно по утрам, Лера понимала, что с ней творится неладное и что скоро ее перестанут приглашать на всякие презентации и вечеринки. По утрам взгляд был тусклый, под глазами залегали темные круги, щеки обвисали, губы опускались книзу. И фигура не радовала — подступала нездоровая полнота. Лера знала, что все эти предательские изменения в ее внешности знакомые по тусовкам заметили едва ли не раньше, чем она сама, и скоро все поймут, что она неудачница, и перестанут здороваться с ней при встрече. Но Лера старалась не думать о плохом: в ее положении никогда не знаешь, когда жизнь устроит тебе очередную подлянку, а когда неожиданно поднесет сюрприз.

Сегодня все вроде бы удавалось. Она покрутилась среди гостей и высмотрела отличного «баклана»… одинокий рассеянный мужик, к тому же иностранец. Воровать у иностранцев — беспроигрышный вариант: у русского наверняка найдутся связи в милиции или, что куда опаснее, в криминальной среде, а иностранцы в этом смысле безопасны. Кроме того, они, как правило, надолго не задерживаются в Москве, поэтому не будут поднимать серьезного шума. Им просто некогда этим заниматься. Улетят на родину, и поминай как звали.

Вроде все прошло гладко, «баклан» ничего не заметил. Лера пристроилась рядом с ним, вытащила у него бумажник и уже предвкушала дозу, которую сейчас сможет купить. Она прошла в туалет, чтобы вынуть деньги и выкинуть сам бумажник — единственную улику, которая может привязать ее к краже…

Она очень ловко научилась это делать, она стала профессионалом всего за каких-нибудь семь-восемь месяцев.

Два года назад Леру бросил муж. Как в плохом анекдоте, женился на своей новой секретарше — этой серой провинциальной мыши с четвертым размером лифчика. И заявил при этом, что ему нужна приличная жена, а не наркоманка и алкоголичка. Лера пробовала обижаться и устраивать истерики, но муж не дал ей времени. Все случилось так неожиданно… Правда, она смутно припоминала, что он давно уже проявлял недовольство ее образом жизни, терпеть не мог компанию ее друзей, болтал что-то про семейный долг и детей… Какие еще дети? Лера тогда смеялась ему в лицо. Теперь она думает, что была не права: ребенок бы ей при разводе как раз не помешал. Попробовал бы муж не дать приличных денег на ребенка, Лера ославила бы его по всей Москве! А так он оставил ей квартиру — неплохую, в центре, и положил содержание, сказал, что Лере хватит на жизнь.

На жизнь… После такого стресса Лера дала себе волю — ведь дома ее теперь никто не ждал, никто не смотрел прокурорским взглядом, никто не называл наркоманкой и не говорил, что определит ее в клинику силой. Подумаешь, всего несколько дорожек! Она не наркоманка, это же не герыч все-таки, а кокс…

Однако кокса с каждым днем требовалось все больше и больше, да все еще дорожает прямо на глазах. Куда смотрит правительство, хотелось бы знать?