Даниэль Клугер - Непредсказанное убийство

– Если верить моей маме – а у меня нет оснований ей не верить, она святая женщина, ее умоляли играть в «Габиме», – сообщил Натаниэль. – Так что, актерство у меня, видимо, наследственное… – он посмотрел на часы. Было четырнадцать часов пятнадцать минут. – А что, все уже собрались?

– Давным-давно, – Офра оглянулась на приоткрытую дверь кабинета и понизила голос. – И если ты немедленно не начнешь, они разбегутся. Грузенберг уже дважды выскакивал в приемную. И вид у него весьма воинственный. А инспектор Алон, по-моему, готов тебя пристрелить.

– Прекрасно. Как я выгляжу?

– Как всегда.

– Значит, превосходно, – Розовски придал своему лицу максимально деловое выражение и отворил дверь кабинета. Собравшиеся встретили его возмущенным шумом. Розовски предостерегающе поднял руку.

– Тихо, тихо, господа! – сказал он. – Меня задержали достаточно веские причины. Думаю, выслушав их, вы поймете и простите. А сейчас, – он прошел к своему месту за письменным столом, – мы можем начать, – Натаниэль обвел кабинет задумчивым взглядом. Все, кого он пригласил, были в сборе, и от этого его маленький кабинет казался совсем крохотным.

– Насколько я могу понять, расследование завершено? – спросил Цви Грузенберг светским тоном.

– Не совсем так, – сказал Розовски.

– Что значит – не совсем так?

– Действительно, Натан, я пришел потому, что ты обещал… – в разговор вступил было инспектор Ронен, но Розовски перебил его.

– Дайте мне договорить, господа, – сказал он. – Да, в настоящий момент расследование не завершено, но оно будет завершено в течение ближайшего получаса.

Возмущенный шум стих, хотя лица почти всех присутствующих сохраняли выражение недовольства – в той или иной степени. Натаниэль протиснулся между вольготно раскинувшимся в кресле инспектором Алоном и собственным письменным столом.

– Итак? – нетерпеливо сказал Грузенберг. – Мы все ждем.

– Да, конечно, – Натаниэль вытащил сигареты, не распечатывая пачку, положил ее на край стола. – Пожалуй, можно начинать… Цви, я позволю себе вначале повторить то, что известно всем. Если кто-то не желает слушать…

– Ради Бога, Натан, хватит тянуть! – взорвался Алон. – Кто-то желает, кто-то не желает… Ближе к делу! Я не замечал у тебя избытка вежливости в старые времена.

– Хорошо. Чтобы ускорить развязку, я лишь попрошу вашего, госпожа Головлева, согласия на то, что говорить буду на иврите. Роль переводчика берется исполнить мой помощник, Алекс Маркин.

Маркин кивнул, пересел ближе к Головлевой. Натаниэль еще немного подождал, пока все устроятся и успокоятся, и начал:

– Итак, господа, суть дела в следующем. Нынешним воскресеньем некто Шломо Меерович оказался убит в собственной квартире. По этому поводу имел место звонок в полицию, как выяснилось – из квартиры Мееровича. Звонившая – а это была женщина – сообщила, что преступник находится в данный момент в комнате. Прибывшая через пятнадцать минут полиция – в лице присутствующего здесь инспектора Алона и его подчиненных – обнаружила на месте происшествия госпожу Ларису Головлеву, так же присутствующую здесь.

Ронен шумно вздохнул, но промолчал. Натаниэль улыбнулся и сказал извиняющимся тоном:

– Прости, Ронен, но я должен сделать небольшое предисловие. Иначе не все окажется понятным.

Инспектор махнул рукой и отвернулся.

– Я продолжаю, – Натаниэль смотрел в стол, голос его был лишен какой бы-то ни было окраски. Казалось, он просто зачитывает некий документ, невидимый никому из присутствующих, но тем не менее, находящийся перед его глазами. – Некоторые улики – подчеркиваю, некоторые – позволили полиции рассматривать госпожу Головлеву в качестве главной подозреваемой. Она была арестована. Правда затем, по настоянию адвоката Грузенберга, освобождена. Адвокат Грузенберг также присутствует в моем кабинете. Я повторю, какие именно улики продиктовали полиции ее решение. Во-первых – сам факт ее присутствия в квартире, во-вторых – личность убитого, оказавшегося бывшим мужем госпожи Головлевой. Можно было подозревать давние счеты, в самом широком спектре – от ревности до денежных проблем. Фотография госпожи Головлевой, хранившаяся на книжной полке в квартире Мееровича указывала на факт недавних контактов. Несмотря на утверждение подозреваемой, что она не виделась с бывшем мужем в течение последних восьми лет и что она не знала, в чью именно квартиру идет тем роковым вечером.

Ронен фыркнул. Розовски предостерегающе поднял руку.