Даниэль Клугер - Непредсказанное убийство

– Близкими? А что, у Мирьям какие-то неприятности?

– У Мирьям? – Шошана медленно покачала головой. – Не знаю, – сказала она с сомнением в голосе. – Может быть, мне так показалось, но… – она замолчала.

– Что вам показалось? – требовательно спросил адвокат. – Говорите, что именно?

Розовски предостерегающе глянул на него. Но Шошана, похоже, не обратила внимание на недопустимый тон.

– Мне кажется, – сказала она, – что у них случилась размолвка. Недавно. С неделю назад… Вот что, – Шошана словно спохватилась. – Раз уж вам разрешили осмотреть квартиру, так и быть, оставайтесь. Но мне некогда, – не дожидаясь реакции собеседников, она быстро скрылась за дверью.

– Да-а, – сказал после паузы Розовски. – Надо же – из всех бдительных пенсионерок нам досталась наименее разговорчивая… Собственно, смотреть больше нечего. Кухню и ванную, разве что…

– Вам удалось что-нибудь выяснить, Натаниэль? – нетерпеливо спросил адвокат. Взглянув на часы, он добавил: – Пора бы заехать к родственникам. Если вы все еще намерены встретиться с ними до встречи с госпожой Головлевой.

– Намерен, конечно намерен… – Натаниэль снова взял в руки фотографию. – Как вы думаете, родственники не будут возражать, если я возьму это на денек?

– Конечно, не будут. А для чего вы хотели осмотреть эту квартиру?

– Сам не знаю, – нехотя ответил Розовски. – Так, составить общее представление о том, в каких условиях живет ваша подопечная. Знаете, обстановка, в которой человек живет, помогает составить впечатление о нем самом.

– Составили?

– Я же говорю – в общих чертах… – Розовски прошелся по комнате – насколько это позволяли размеры комнаты и мебели. Остановившись у шкафа, он, все-таки, извлек из сумки папку с документами.

– Все-таки, вы что-то перепутали, Цвика, – сказал он. – Вот тут, в метрике, написано: день, месяц и год рождения 6 октября 1961 года. А вы говорите… – он кивнул на фотографию. – Там не день рождения, а Новый год.

– Может быть, – легко согласился Грузенберг. – Мы ведь беседовали через переводчика… А это что? – спросил он. – Что вы там рассматриваете?

– Договор, – ответил Натаниэль. – Договор об аренде квартиры. Странно… – он рассеянно взглянул на адвоката.

– Что странно?

– Что? Нет, ничего, это я так… – он положил договор в папку, а папку вернул на место.

– Думаю, нам здесь больше делать нечего, – Он еще раз окинул взгляом крохотную квартирку. – Пока, во всяком случае. Можем отправляться дальше.

Конечно, куда больше смысла было бы в обыске на месте преступления, то есть, в квартире Мееровича на Ганей-Кайц. Но попасть туда без разрешения Розовски не мог, а обращаться в полицию с просьбами в самом начале расследования Натаниэль не собирался.

По дороге в Рамат-Авив, где жили родственники Головлевой, Розовски поинтересовался:

– Кто занимается расследованием этого дела в полиции?

– Старший инспектор Алон и инспектор Шимшони. Вы с ними знакомы?

– Еще бы! – Натаниэль хмыкнул. – Закадычные друзья. И Ронен, и Дани… Боже мой, – вздохнул он, – я каждый день убеждаюсь в том, какая маленькая страна Израиль. Не проходит и месяца, чтобы я не наступил на мозоль кому-нибудь из бывших сослуживцев.

– Что вы хотите? – философски заметил адвокат. – Мир вообще маленький. Стоит мне приехать в Штаты, как в течение первых же часов на американской земле я носом к носу сталкиваюсь с двумя-тремя бывшими однокашниками.

– Это не весь мир маленький, – возразил Натаниэль. – Это наш еврейский мир маленький.

Они проезжали мимо железнодорожной станции, когда Розовски спросил:

– Вам не кажется, что для любящих родственников Шейгеры сняли госпоже Головлевой квартиру на достаточно большом удалении?

– Вы так думаете? – удивленно спросил Грузенберг. – Не знаю, мне это не приходило в голову. Вообще-то да, далеко. Но ничего подозрительного в этом я не вижу.

– Я и не говорю, что это подозрительно. Я просто отмечаю этот факт, – сказал Натаниэль.

– Даже любящие родители снимают своим детям жилье подальше от себя, – сказал Грузенберг.

– В основном, по инициативе детей.

– Неважно. Расстояние лишь укрепляет родственные связи.

– Да, возможно.

– И потом: молодая красивая женщина, одинокая…

– Кузина беспокоится о крепости семейного очага?

– Почему бы и нет? Это еще не причина для того, чтобы подозревать ее в преступных намерениях.

– Кого? – Натаниэль усмехнулся. – В деле две женщины.