Даниэль Клугер: Смерть в Кесарии

– Но сам-то он чем-нибудь мотивировал свою просьбу? Приводил какие-то аргументы? Или нет?

– Он сказал, что, по делам компании должен время от времени ездить в Россию и что криминальная обстановка там опасна.

– Он прав, – заметил Розовски. Нахшон Михаэли поморщился.

– Давайте-ка, я расскажу вам все, а там вы уж сами посмотрите, – сказал он. И, кстати, все дальнейшее подтвердило мои сомнения, а отнюдь не его правоту.

– То есть?

– Банкир погиб не в России, а в Израиле, у себя на вилле, от убийства, весьма грубо замаскированного под самоубийство.

– Тем не менее, – сказал Розовски, – когда я говорил о веских основаниях, я, все-таки, имел в виду не подозрения и не общее впечатление относительно связи русского бизнеса с преступлениями, а именно серьезные основания… – он махнул рукой и сам предложил: – Вернемся к страховке.

– Вернемся, – продолжил вице-президент более спокойным тоном. – Итак, мы обязуемся выплатить названную мной сумму в случае несчастного случая или убийства. Но мы не обязаны были платить в случае самоубийства.

– Ага, – Натаниэль улыбнулся. – Поэтому версия самоубийства вас устраивала, а версия убийства – нет. Что ж, вполне естественно.

– Как всяких нормальных людей, нас не может устраивать смерть человека, какова бы ни была ее причина, – строго заметил Нахшон Михаэли. – И я не вижу причин для твоего веселья.

– Извини, это нервное, – поспешно сказал Розовски. – Я очень впечатлительный человек, это мешает мне в работе. Моя мама как-то мне сказала: «Если бы я была такой впечатлительной, я бы вообще не выходила на улицу.»

Михаэли с подозрением посмотрел на него. Но лицо детектива уже не выражало никаких эмоций, кроме готовности признать свою неправоту. Вице-президент успокоился.

– Тем не менее, я вынужден признать, что вы в чем-то правы, – сказал он сухо, но уже без раздражения. – Когда, первоначально, нам сообщили, что Розенфельд покончил с собой – что ж, мы были, естественно, расстроены. Но уже через несколько часов адвокат покойного сообщил, что версия самоубийства не выдерживает никакой критики, и полиция склонна считать происшедшее преднамеренным убийством.

– Понятно, – сказал детектив. – Теперь вам предстоит выплатить кругленькую сумму… кстати, кому именно? И, кроме того, чем же я могу вам помочь? Полиция ведет следствие…

– Рики, объясни, – вице-президент устало кивнул красавице в супер-мини. Рики послушно поднялась из своего кресла.

– Следствие может пойти не туда, – сказала она. – У нас есть своя версия.

– Вот как? И что же это за версия? – спросил Розовски, с удовольствием разглядывая ножки референта.

– Деньги по страховке должны быть выплачены некоей Галине Соколовой, – ответила Рики. – Бывшей жене Ари Розенфельда, с которой он развелся шесть лет назад, до отъезда в Израиль, и которая проживает ныне в Москве. Мы считаем, что она могла быть заинтересована в убийстве.

Это «мы» умилило детектива. Если судить по внешности, у очаровательного секретаря вряд ли могло быть мнение, отличное от мнения шефа. Розовски обаятельно улыбнулся.

– Где вы покупаете свои наряды? – спросил он. – Бьюсь об заклад, что в «Крэйзи лайн». Я угадал?

– Угадали… – растерянно ответила Рики. Она беспомощно оглянулась на своего шефа, мгновенно потеряв нить разговора. – Вы правы, она могла быть заинтересована в убийстве. – сказал Розовски, обращаясь к Михаэли. – Но только в том случае, если она знала об условиях страховки. Не возражаете, если я закурю?

Михаэли поморщился, но сказал:

– Кури.

– Спасибо… – Натаниэль Розовски вытащил пачку сигарет, щелкнул зажигалкой. – И, кроме того, быть заинтересованным в убийстве и совершить убийство – согласитесь, это далеко не одно и то же… – он затянулся, выпустил дым в потолок. – Люди вообще более агрессивны в мыслях и настроениях, чем в действиях. И слава Богу.

– Мы не говорим: «совершила убийство», – возразил Нахшон Михаэли, с неодобрением наблюдая, как дымное облако медленно рассеивается в воздухе. – Мы говорим: «организовала убийство». Это ведь не совсем одно и то же. Есть нюанс.

– Есть, согласен, – сказал Натаниэль. – Но пока что мы просто ведем спор с философским оттенком. Какими данными вы располагаете? – спросил он. – Для начала, есть у вас доказательства того, что эта… как ее…

– Галина Соколова, – подсказала Рики.

– Да-да… – Розовски одарил красавицу благодарной улыбкой. – Что она была знакома с условиями страховки?