Марина Серова - Источник тайной информации

– Ну какая вы старуха! Выглядите прекрасно и будете выглядеть еще лучше, когда развеются все ваши страхи, – ответила я с обезоруживающей улыбкой. – Ну а если по существу и так же откровенно – я никогда не испытывала недостатка в клиентах, могу позволить себе выбирать, какими делами заниматься, а какими – нет. И еще я очень доверяю своей интуиции. Вы показались мне очень искренним и глубоко обеспокоенным человеком. Мне надо задать вам еще несколько вопросов, и тогда я уверенно смогу сказать – возьмусь я за ваше дело или нет.

– Да-да, конечно, задавайте. И простите, если чем-то обидела вас.

– Мой девиз: «Клиент всегда прав». В общем, не берите в голову. Я же прекрасно понимаю, как вам сложно рассказывать все это совершенно чужому человеку. Только уговор – с детективом как с врачом. Мало того, что всю правду, но и все сомнения, подозрения, внутренние голоса и тому подобное.

Алевтина Николаевна наконец улыбнулась:

– Тогда это уже больше похоже на психиатрию.

– И что в этом плохого? Преступники по определению – люди с отклонениями в психике. Чтобы их понять, надо уметь думать, как они. Знаете, что говорил мне один знакомый психиатр? Чтобы научиться лечить психов, надо самому немного стать психом. Конечно, я не могу перенести это утверждение полностью на свою профессию и сказать: «Чтобы ловить преступников, надо самому быть немного преступником», но научиться мыслить в криминальном ключе просто необходимо.

– Как же вам, наверное, сложно общаться с людьми вне вашей сферы – не с преступниками и не с жертвами.

– А вот здесь вы совершенно правы. Я даже при простом нормальном общении часто ловлю себя на мысли, что начинаю доискиваться до мотивов, задумываться, а почему мой собеседник сказал именно так, а не иначе... Так, стоп. Алевтина Николаевна, под влиянием вашей истории я расчувствовалась и начала говорить лишнее. Простите. Я ведь хотела задать вам вопросы... Так вот, первый вопрос. Вы уверены, что Толик, Женечкин двоюродный дедушка, не поехал с внуком куда-нибудь отдохнуть: в пансионат, на курорт или мало ли еще куда? А ваша дочь просто действительно не хочет излишней опеки и чрезмерно, возможно, даже неадекватно агрессивно реагирует, когда вы интересуетесь ее жизнью?

– Нет-нет. Толик знает, как я беспокоюсь о внуке. Он предупредил бы меня о поездке с Женечкой, даже несмотря ни на какие Динины запреты. И потом, – тут Алевтина Николаевна почему-то понизила голос, словно смущаясь, – такое ощущение, что в жизни Толика снова появилась женщина. И он сейчас больше занят ею. Он неохотно говорит об этом. Но как-то раз обмолвился. Я уцепилась, стала расспрашивать. А он сказал, что это – совсем другое, что он относится к этой женщине очень серьезно, своими рассказами о ней боится сглазить. Таких отношений у него раньше не было. Потому что это первая женщина в его жизни, которая польстилась не на его богатство, которого уже практически нет, и не на молодость и раскованные манеры. Они сблизились душевно. Он просил не говорить об этом даже Дине. В глазах любимой племянницы ему почему-то всегда хотелось выглядеть этаким не стареющим донжуаном.

– Да, у вас, уж простите за откровенность, все так запутано, так сложно. Как говорят англичане: «В каждом доме есть свой скелет в шкафу». Ну да речь не об этом. Вот вы говорите, какое-то время Дина снимала квартиру. На какие средства? У вас есть информация или хотя бы предположения?

– Здесь информация совершенно достоверная. – Алевтина Николаевна оживилась, радуясь, что может хоть чем-то мне помочь. – Диночкин папа, мой первый муж, завещал ей неплохое состояние. Дина могла позволить себе оплачивать учебу в любом вузе, снимать квартиру и до поры до времени не заботиться о хлебе насущном.

– А кому принадлежит квартира вашего покойного супруга?

– Формально на настоящий момент мне. Но, как я вам уже говорила, я живу у мужа, и вряд ли здесь что-то изменится. Ну а после моей кончины и квартира Дмитрия, и мой «Дом с привидениями», разумеется, достанутся Дине и Женечке. Кирилл – человек благородный и, как я уже говорила, вполне состоятельный. Он не претендует на мое имущество. – Губы Алевтины Николаевны вновь задрожали.

– Ну-ну, что вы расклеились, – поспешила подбодрить я ее. – Давайте не будем заглядывать так далеко. Я от души надеюсь, что в скором времени все недоразумения разрешатся, и вы все вместе заживете одной дружной семьей.

У Алевтины Николаевны покраснели глаза. Нет, так играть невозможно. Навидалась я на своем веку и истеричек, и интриганок. Эта женщина не играла передо мной.