Марина Серова - Свадебный кастинг

– О-о-о! – воскликнул он при виде меня и открыл калитку, через которую тут же выскочила собака и, встав на задние лапы, а передние поставив ему на плечи, начала лизать его лицо. – Вы здесь подслушиваете или подсматриваете? – спросил он, безуспешно пытаясь увернуться от собачьего языка.

– Любуюсь! – улыбнулась ему в ответ я. – А «Газель» вы правильно купили – семья-то у вас огромная: Василий Васильевич с Людмилой Алексеевной, вы с Анной, трое ваших детей, да еще собака с котом. А в ней вы, мне кажется, все вполне комфортно помещаетесь.

– Да уж! Такую команду ни в один джип не усадишь! – согласился он.

Тут из машины вылезла Анна, в вырезе легкого платья которой сиял на солнце усыпанный мелкими бриллиантами якорек, и собака переключилась на нее. За Анной появился мальчик лет трех, и я удивленно громко спросила, стараясь перекрыть собачий лай:

– У вас еще один?

– Это не наш, – посмеиваясь, покачала головой Анна.

– Это наш! Виктор-младший! – значительно заявила появившаяся за мальчиком женщина, чье светящееся счастьем лицо показалось мне знакомым. – Не узнаете? – спросила она. – Я Тамара! Герасимова! То есть была Герасимова, а теперь Чернова! А это Виктор! – представила она своего мужа, и я с интересом посмотрела на него.

– Я очень много о вас слышала, а вот вижу впервые, – сказала я, протягивая руку высокому голубоглазому блондину, который был очень похож на своего отца.

– Мне тоже очень много рассказывали о вас и отец, и Тома, и Максимовы, – с благодарностью произнес он. – Если бы не вы, то еще неизвестно, как бы эта история закончилась.

– Вы не правы, – возразила я. – Если бы Василию Васильевичу-старшему не пришло в голову разобраться с этим делом, то ничего бы не было.

– Ну, это само собой, – согласился Виктор.

– Здравствуй, дочка! – раздался вдруг голос его отца, и я обалдела.

– Александр Семенович! Вы-то здесь какими судьбами?

– Трудовой десант! – объяснил мне Василий Васильевич-средний. – Отец баню решил ставить, вот я подмогу и кликнул!

– Мы в отпуске сначала в Пензе были, а потом сюда к моим приехали и, естественно, решили помочь. А еще мой папа с Митькой тоже должны вот-вот появиться, – сказала Тамара.

– Где же вы здесь все поместитесь? – удивилась я. – Дом, конечно, большой, но и вас целый табор.

– Палатки поставим, – отмахнулся Виктор. – Климат здесь не то что у нас!

– Вы по-прежнему на Сахалине? – спросила я.

– А чего с места на место скакать? Да и выслуга идет! – объяснил он.

– Вы чего здесь все застряли? – спросил появившийся в калитке генерал, на котором висели внуки, и, увидев меня, обрадовался: – Пойдемте, Татьяна! Пообедаете с нами! Посидим, поговорим! – пригласил меня он.

Мне очень хотелось узнать, как теперь поживает мать Виктора – отец ведь приехал один, что случилось со Скворцовой и ее сыном, с Носовыми, и я посмотрела на часы. Вот это да! Долго же я здесь своим воспоминаниям предавалась!

– Хорошо, но только недолго! – сказала я.

Анна с матерью и примкнувшая к ним Тамара бросились накрывать на стол, маленькие Максимовы утащили с собой играть Витюшу Чернова. Привлеченный аппетитными запахами Пират отважился спрыгнуть с навеса и переместился поближе к столу, под которым залег Боцман, – наверное, он считал, что так будет надежнее застрахован от новых покушений со стороны мелюзги, которая, увлеченная новым другом, совсем о нем забыла, так же как и о коте. Их крики раздались откуда-то с веранды, где для них должен был быть накрыт детский стол. Тут и отец Тамары с сыном приехали, и мы сели обедать.

Стол ломился! Крупно нарезанные и залитые сметаной малиновые помидоры истекали соком так, что он почти что выливался из салатниц. Покрытые мелкими капельками воды огурцы источали тонкий аромат, окрошка зеленела от укропа и была такой холодной, что ломило зубы, но главным украшением стола была трехлитровая банка с красной икрой и большое блюдо с красной же рыбой. Я сделала себе бутерброд, и тут Чернов возмутился:

– У нас так не едят! – категорично заявил он мне.

– Да! Мы так не привыкли! – поддержала его Тамара. – Давайте я вам сделаю, как у нас принято!

Она взяла кусок хлеба, щедро намазала его маслом, а потом зачерпнула столовой ложкой икру и вывалила ее на хлеб с одного края так, что получилась настоящая гора.

– Вот так у нас едят! – сказала она, протягивая мне ложку. – Потом еще зачерпнете! А то вы и вкус-то не почувствуете!

Да уж! Так икру мне еще есть не приходилось! Но я подумала, что второго такого случая может больше не представиться, и решила не стесняться.