Лев Сидорович был так расстроен, что Светлане Захаровне пришлось отпаивать его валерьянкой. Тем временем обоих нарушителей привели к ней в кабинет. Они долго смотрели в пол и в раскаянии шмыгали носами. Светлана Захаровна посадила их за стол, выдала каждому бумагу и ручку и заставила писать объяснительную.
Теперь, отправив их назад в класс, она рассматривала листочки с корявыми почерками. На одном рукой Шнуркова было написано: «Я плюнул на Льва Сидоровича нечаянно. После урока математики у меня во рту выделилось много слюны, и я побежал к окну, не подозревая, что под ним в этот момент идет наш физрук Лев Сидорович. Простите меня, пожалуйста, я больше так не буду».
А Генкин как всегда был краток: «Я плюнул на Льва Сидоровича по уважительной причине пожалуйста не вызывайте в школу папу», — написал он без знаков препинания.
Похоже, плевал именно он и таким образом за что-то мстил. Да, Генкин был злопамятным, и это не исправлялось даже вызовом родителей.
— Сил моих больше нет! — пожаловалась Светлана Захаровна портрету Льва Толстого. — Завтра же уйду на больничный.
Но Толстой знал, что завтра она снова явится на работу и снова будет жаловаться. Во-первых, из-за педагогической сознательности, а во-вторых, из-за комиссии. Беда, как известно, одна не ходит. Поэтому на несчастную голову Светланы Захаровны свалилась еще и комиссия из РОНО. Почему-то именно завтра ей хотелось проверить состояние внеклассной работы. А проверять-то, собственно говоря, было нечего…
Внезапно в директорский кабинет кто-то постучал.
— Войдите, — сказала Светлана Захаровна без всякого энтузиазма и подумала, что еще одного ЧП она не перенесет.
Но это было не ЧП, а Лиля Рощина.
— Здравствуйте, Светлана Захаровна! — произнесла она пионерским голосом.
— Здравствуй, — печально сказала директриса.
Лиля ей нравилась: веселая, жизнерадостная, вечно что-то придумывает… Очень хотелось такого завуча по внеклассной работе, но на эту должность претендовали только учителя-пенсионеры, творческий потенциал из которых был полностью изгнан какими-нибудь Коровиными. А кто еще пойдет при такой зарплате?
— Ой, у меня к вам важное дело, — начала Лиля заговорщическим голосом.
Но Светлана Захаровна аккуратно перебила собеседницу, потому что в ее голову вдруг пришла прелестная идейка. Она вспомнила о предстоящей комиссии и решила показать ей хоть какую-никакую внеклассную работу. Естественно, с помощью Лили. Нужно было просто уговорить ее устроить занятия модельного агентства во время путешествия комиссии по школе. Ну чем не внеклассная работа со старшеклассниками? Девчонки все молодые, а комиссия присматриваться не станет. Конечно, все это — очковтирательство, но с другой стороны, директора тоже хотят премий и не намерены лишаться их только потому, что государство за внеклассную работу почти не платит, а ее наличия почему-то требует.
Светлана Захаровна решила начать без обиняков:
— Слушай, Лиль, мне очень нужна твоя помощь завтра в первой половине дня. Ты свободна?
Лиля чуть не упала на месте. «Завтра? В первой половине дня? О, господи, только не это!»
— А можно не завтра? — робко пролепетала она. Конечно, ради Марко можно было поссориться со Светланой Захаровной, но где тогда репетировать? Ведь только школа № 6 согласилась предоставлять ей актовый зал за чисто символическую плату…
Светлана Захаровна тоже испугалась. Было сразу ясно, что у Рощиной что-то запланировано на это время. И что же теперь, из-за этого не покупать сыну Вовочке зимнюю обувь? Ведь коли не будет премии, не будет и сапог.
— Нет, Лиль, — сказала она решительно. — Надо завтра. Уж приведи своих девочек, пусть нам хоть полчасика по актовому залу погуляют. У нас завтра комиссия по внеклассной работе…
Лиля уже открыла было рот, чтобы решительно возразить, но тут же его закрыла. Ибо сражение было выиграно без единого выстрела.
Но тут сомнение закралось ей в голову.
— А разве по внеклассной работе можно проводить модельные показы? Обычно же это какие-нибудь лепки из пластилина или делание скворечников…
Светлана Захаровна тоже задумалась, но выход нашла очень быстро.
— А мы скажем, что это у тебя бальные танцы!
Лиля согласно кивнула. Ей было все равно, пусть комиссия думает, что она проводит занятия хоть по прыжкам с парашютом, лишь бы ей дали на завтра зал.
Далее Светлана Захаровна напоила ее чаем с печеньем «Рассвет» и рассказала обо всех своих горестях. Лиля внимала, кивала и благодарила в душе родное государство, которое только что поддержало культуру путем выставления жестких требований к образованию.
Читать дальше