Чингиз Абдуллаев - Альтернатива для грешников

— Больше ничего?

— Нет. Больше ничего.

— Если что-нибудь случится, звони, — посоветовал все тот же голос и отключился.

Как только нам сказали, что Липатов умер, мы сразу побежали наверх.

Капитан стоял как замороженный, словно умерший был его близким родственником.

Слава Богу, крови нигде не было. Умерший лежал прямо в костюме на широкой двуспальной кровати лицом вниз. Ион подошел и потрогал его шею.

— Мертв, — сказал он, взглянув на меня. За ним в спальную комнату вошла женщина.

— У него, наверно, разрыв сердца, — довольно спокойно сказала она.

Видимо, за годы службы она привыкла к подобным инфарктам. Отчего умирают высокопоставленные чиновники? Конечно, от инфарктов. От чего умирают шахтеры или рабочие? В основном от язвы желудка. Эти две болезни — самые социальные болезни в нашем обществе. И дамочка, которая работала столько лет на правительственных дачах, привыкла видеть инфаркты своих хозяев, которые раньше наверняка случались еще чаще, чем в наше время. Ион перевернул умершего на спину. В его широко открытых глазах застыл ужас. Неужели так умирают от инфаркта? Ион поднял его руку: на запястье Липатова были характерные синяки, как будто руку держали силой. И след от укола. Ошибиться было невозможно. Я подошел ближе. Этим объясняется выражение ужаса на лице умершего. Его убили.

Ему вводили насильно какое-то лекарство. В спальную комнату вошел капитан, и Ион, застегнув рубашку на запястье убитого, отпустил его руку. Капитан посмотрел на мертвеца.

— Это из-за машины, — вдруг сказал он, строго глядя на нас, — наверно, он сильно переживал.

Нужно быть полным идиотом, чтобы в таком доме говорить о машине. У погибшего наверняка хватало средств, чтобы купить какой-нибудь средний автомобильный завод в Америке или в Европе.

— Михалыч, кажется, был прав, — задумчиво сказал вдруг Ион. Я, еще не совсем врубаясь в его мысли, растерянно киваю головой. Женщина подходит к телефону и вызывает «скорую помощь».

— Вы можете сообщить о машине его семье, — строго говорит она, давая понять, что мы можем уйти. Капитан согласно кивает головой и пятится к двери.

Он явно побаивается эту особу. Мы идем следом. Ах, как хочется провести обыск на этой даче, как много интересного мы могли бы здесь найти. Но это уже полная фантастика. Во-первых, нам никто не разрешит. Во-вторых, на это нужна санкция прокурора, который ее не даст, а если и даст, то пришлет своих сотрудников.

Спецназовцы не проводят обысков на правительственных дачах, за исключением тех случаев, когда этого хочет само правительство. И наконец, в-третьих, нам нельзя долго задерживаться в этом доме и нужно побыстрее все рассказать в группе. Мы выходим к машине.

— Вы уезжайте, — строго говорит капитан, — я останусь здесь.

И он садится за руль, и мы доезжаем до поворота. Когда машина уже не видна с дачи. Ион останавливает автомобиль и спрашивает:

— Ты что-нибудь понял?

— Только то, что его убили.

— Нет, я про слова Михалыча. Он говорил, что все было разыграно специально. Специально для того, чтобы мы попались на какую-то уловку. Эта смерть очень похожа на такую уловку. Внешне он как будто получил инфаркт, но на самом деле ему ввели какое-то лекарство. Учитывая, что он занимает очень большой пост, медикам могли не разрешить делать вскрытие родственники умершего.

Тогда убийцы принесли его в спальную комнату и положили таким образом, чтобы, перевернув Липатова на спину, любой дилетант, даже начинающий следователь, сразу бы обнаружил синяки на правой руке и места от укола. Зачем нужно было так сжимать ему руку? И самое главное, почему они не застегнули рубашку на его запястье, словно подчеркивая его насильственную смерть.

— Ты становишься детективом, — пошутил я, но Петрашку отмахнулся.

— Какой, к черту, детектив, — в сердцах сказал он, — Михалыч прав, Никита, нас явно кто-то использует. Кто-то постоянно нас опережает. — Он посмотрел на меня:

— Нужно вернуться на дачу.

— Это опасно, — покачал я головой, — сейчас там будет много людей, и нас могут засечь.

— В любом случае нужно попытаться, — задумчиво сказал он, — я должен постараться попасть в его кабинет. Он, наверно, на первом этаже.

— А если на втором?

— Не знаю. Но попытаться стоит. Ты жди здесь. Сиди в машине и жди. Я постараюсь быстро вернуться.

Ион вышел из автомобиля и углубился в лесной массив. Я пересел за руль.

Ион прав, происходит нечто непонятное. Почему все события завязаны на нашей группе? Какие деньги должен был получить Коробков от Скрибенко? Для чего? Я чувствовал, как начинает болеть голова. Этот день мы запомним на всю жизнь.