Елена Гайворонская - Игра с огнем

Она нашла роковой клочок. Отдала Роману. Последовал новый приказ:

– Пистолет!

Она принесла «Магнум», двигаясь механически, как робот.

– Кто была та баба в больнице? Что ей известно?

– Ничего, – затрясла головой Александра. – Это всего лишь его тетка. Галина. Она знала мою сестру. И терпеть ее не могла.

– Очень ее понимаю, – к ярости Романа примешался ядовитый сарказм. – Идем далее. Адрес той забегаловки, где рекламируют услуги киллеров…

– Я не помню… Клянусь, я просто ехала по дороге…

– Постарайся вспомнить… – угрожающе прошипел Роман.

– Она называется «Три банана»! – воскликнула Александра. – Точно, «Три банана»! что ты собираешься делать?

– Тебя не касается! Убирайся с глаз моих! Мне следует упрятать тебя в психушку до конца дней! Там твое место! По крайней мере, это станет объяснением…

– Нет, Роман… Ты этого не сделаешь… – умоляюще вымолвила Александра, цепляясь за руку мужа.

– Сделаю, милочка, еще как сделаю, – хмуро пообещал он, смыкая губы на кончике сигары. – А теперь – пошла вон. Ступай в свою комнату, и носа не вздумай высунуть, ясно?! – он брезгливо оттолкнул от себя жену, точно она была отвратительным насекомым.

Презрительное выражение на его смуглом лице вдруг подняло в Александре волну холодной злости, придавшую ей силы. Она расправила плечи, вздернула подбородок.

– Я сделала это ради нашей дочери. И ради твоей проклятой бесценной репутации, идиот! Пошел к черту! Я подаю на развод!

– На разво-од?! – протянул Роман. В прищуренных глазах мелькнуло изумление. – Ты хочешь развестись со мной? Ты со мной?! – заорал он с новой силой, подскочив к жене, встряхивая ее за шиворот, – Ах ты, дрянь! Ты ведь всегда любила только мои деньги, не так ли?! Наглая расчетливая тварь! Даже не смей упоминать о дочери! Твой поганый язык оскверняет ее имя! Ты вообще не умеешь любить никого, кроме себя!

– Неправда! – выкрикнула Александра. И повторила уже тихо, с невыразимой горечью. – Неправда. Что ты знаешь о любви? Любовь – это боль…

– Ладно, – сказал Роман, обнаруживая, что так и не зажег свою сигару, полез за зажигалкой, с удивлением заметив, как дрожат руки. – Ты веришь в Бога, Шура?

– Что?! – Опешила Александра.

– Если веришь – молись. Чтобы я успел все сделать вовремя. Чтобы мне не изменила удача. Тогда мы просто цивилизованно разведемся. И ты получишь деньги. Столько, что сможешь ими нажраться. Столько, чтобы я избавился от необходимости видеть тебя до конца моих дней. Ну а если Марцевич меня опередит… – азиатское лицо исказила дьявольская улыбка. – Не переживай. Я подыщу тебе хорошую клинику. Все-таки ты – моя законная супруга, миссис Лит…

В пустой спальне гулял ветер.

– Марианна! – крикнула Александра в глухой зеркальный лабиринт сумрачного трюмо. – Выходи, мать твою! Нам надо поговорить!

Но по ту сторону не было никого, кроме постаревшей женщины с потухшим взглядом. Тогда Александра повернулась к столику, с которого из деревянной рамки смеялась над ее бедами вечно молодая старшая сестра.

– Это ты во всем виновата! – брызгая слюной, выкрикнула Александра. – Так должна была жить ты! Ты, а не я! Ты хотела всего этого, а я – никогда! Мне нужен был только он! С самой первой минуты, как я его увидела! Но ты увидела его первой! Ты всегда была первой! Всегда, во всем! Даже в любви! Ты все у меня забрала! Ненавижу тебя! Всю жизнь ненавидела! Будь ты проклята!

Схватив со столика раму, Александра швырнула ее в венецианское трюмо. Хрупкое зеркало разбилось на тысячи темных кусочков. Из рваных дыр потянуло холодом. На полу, у ног Александры, из-за треснутого поперек стекла, по-прежнему улыбалась юная красавица. Молодо. Весело. Безжалостно.

Ступая как можно тише, на цыпочках, Александра прокралась по коридору. Из-за приоткрытой двери кабинета доносился резкий раздраженный голос Романа.

– …это ваши проблемы. Кто из нас работает в спецслужбах?! Я что, зря платил вам все эти годы? Да, я требую немедленно найти и уничтожить этого Макара… Стереть с лица земли весь этот вонючий «банановый» притон…

У Александры захолонуло в груди. Ей почудилось, что она услышала собственный приговор. Этот разъяренный могущественный человек, с такой легкостью сейчас распорядившийся чужой жизнью, вряд ли пощадит ее, Александру. Муж, может быть, и простил бы. Но она никогда не была по-настоящему его женой. И почти перестала быть матерью…

«Александра, где дочь твоя?»

Он поместит Александру в удушливые желтые стены и с кипящей мстительной злостью стане добавлять на чаши весов тяжелые гири лет, всякий раз новые и новые… Как когда-то делала она… И никто в целом мире не вступится за нее…