Константин Тарасов - После сделанного

Зазвонил телефон.

— Алло! — сказал Децкий и с отвращением узнал пьяный голос Паши.

Тот старательно, как иностранец, выговаривал слова:

— Не вешай трубку (тебя бы повесить, подумалось Децкому). Ты думаешь, я пьяный. Нет, Юра, я трезвый…

— Ну, если ты трезвый, — не скрывая злобы, сказал Децкий, — то ответь: в каком вагоне ты ехал 24 июня, кого из знакомых видел в поезде или на вокзале?

— Мне болела голова, — медленно отвечал Павел. — Я ехал, высунув голову в окно, и кого-то я не в поезде видел…

— Кого, кого? Где? — закричал в трубку Децкий.

— Сейчас! — пообещал Павел и замолк.

— Вспоминаю! — сказал он вскоре.

— Кажется, было что-то интересное, я даже удивился, — сообщил он еще через минуту.

— Что интересное? — изнывая, настаивал Децкий. — Не тяни ты кота за хвост…

— Ага, видишь, и я пригодился, — восторжествовал Павел. — А ты вешал трубку. Сейчас припомню…

И вновь Децкий тягостно ожидал, в мыслях ругая приятеля пьяной свиньей.

— Что-то вертится в голове, — сказал Павел после изрядного молчания, какая-то странная штука, сейчас нащупаю…

— Это шарики у тебя вертятся от водки, — взбешиваясь, объявил Децкий.

— У меня шарики не вертятся от водки, — возразил Павел, но Децкий не захотел более слушать пьяный вздор и разъединился.

Не внесли ясности и рассказы Виктора Петровича и Петра Петровича: один ехал в заднем вагоне, другой — в серединке, каждый особняком, объединились с компанией в Игнатово. Оба были с женами, и Данила Григорьевич был с женой, а Катька была с любовником. Но свидетельству жен, думал Децкий, грош цена, вранье для пользы семьи и мужа в грехи не идет. Вот сколько раз Ванда отвечала и по телефону и в лицо разным уважаемым людям, что он болен, а он в это время на даче рыбу ловил. И все верили, а если не верили, то делали вид, что верят, потому что — неоспоримо. Равно и тут: свидетелей нет — плети что хочешь. Говорится: ехали, а на самом деле поездом ехала жена, а муж мчался машиной. Но не составляло труда выгородить мужа и в электричке, если бы вдруг подошел кто-либо из своих и спросил, например: "А где Виктор Петрович?" — "А он пошел по вагонам вас искать!" Поди проверь в тесноте. И конечно же, ехал вор не на собственной машине: на своей обгонять поезд рискованно и где-то надо ее бросить на два дня. И попуткой едва ли вор мог воспользоваться: семейные попутчиков не берут, а служебные машины в субботу не ходят. Единственное, что оставалось вору, — нанять такси и проехаться с ветерком, не волнуясь о показаниях счетчика — чужими платить не жалко. Но если найти таксиста, подумал Децкий, гонявшего утром двадцать четвертого числа в Игнатово, и показать ему снимок, то загадка воровства получит разгадку. Сразу сложился план, как искать такого водителя. Исполнение его Децкий наметил на девять часов утра.

Децкий повеселел, пошел в гостиную и прилег возле жены смотреть телевизор. Показывали исторический фильм; на экране сшибались две кавалерийские лавы; люди махали саблями, рубились, кричали, кони храпели, падали, перекатывались через людей. Затем экран заняла толпа пленных, их пригнали на край оврага и стали убивать из винтовок.

Жестокая эта сцена поставила Децкого в тупик: как он должен поступить с вором? "Да, как?" — спрашивал он себя, совершенно не представляя кары. Милиции, думал он, просто — дело в суд, суду тоже просто — по букве закона, а он, Децкий, — частное лицо, исполнителей и тюрьмы не имеет, а все должен сам: и судить, и привести в исполнение. Убить следовало бы мерзавца, подумал Децкий. Только легко сказать: убить — а где? Чем? Был бы пистолет, винтовка — тогда легко, но как их взять, где купить, кто продаст? И цианистый калий пуще золота бережется. Ножом? Кирпичом? Самому можно загреметь, и уж тогда все размотают и по совокупности на всю жизнь прикуют, а то и сразу на тот свет переселят. Придумался и лучший вариант: потребовать возврата денег и компенсацию за нервотрепку и розыск — в половинную стоимость похищенного. Однако, видел Децкий, этот туманный вариант строился на песке: угрожать вору передачей сведений о нем и улик в милицию попросту смешно — тот расхохочется в ответ, скажет: давай, давай, иди, иди, там тебя ждут не дождутся. Так все завязалось, думал Децкий, что и впрямь самому ему придется подтверждать липовое алиби вора, лишь бы следствие его обошло. Ну, да что тут терзаться наперед, думал Децкий, сперва надо узнать, а месть — дело второе, много найдется способов отомстить.