Диля Еникеева - Две взятки на мизере

- Привет, дорогой!

- Привет! - машинально отозвался он, ещё не зная, что это её обычная игра.

- Что ж, опять я буду нарушать все правила дорожного движения, а ты фиксируй, сколько бы штрафов собрал.

Рванув с места, подрезая другие машины, она выехала на Волгоградский проспект.

- Сегодня будет не только секс-сеанс. Совмещу приятное с полезным. Приятное - это ты, а полезное - обучение манерам тех четырех придурков.

- А зачем тебе с ним разбираться?

- Да не могу я оставить таких уродов безнаказанными. Я же ничего плохого им не сделала, всего лишь обогнала их джип, а они вышли вчетвером против одной бабы и попытались меня прессовать.

- И ты их не боялась? Их же четверо. И у них оружие.

- А я вообще никого не боюсь, - рассмеялась Алла. - А мой "ТТ."-шник всегда при мне. Даже будь у каждого в руке по стволу, я и то успела бы быстрее.

- Да-а. Стреляешь ты хорошо.

- Убедился? Я же бандитская подруга. Не забыл?

Тот покосился на неё и усмехнулся.

- Что, Серенький, ни капельки не боишься, что Мирон прознает про нашу с тобой любовь и размажет тебя по стенке?

- Но ты же его не боишься?

- А мне-то чего его бояться?

- Так ведь он мог бы не только меня, но и тебя по стенке размазать... Видно, не может. Такую, как ты, попробуй - тронь.

"Умненький какой мальчишечка", - подумала Алла.

- Тут ты прав, дорогой. Мирон не только меня не тронет, но даже тех, с кем я сплю, - тоже. Пусть только попробует.

- А ты со многими спишь? - его голос был чуть обиженным.

- Со многими, мой дорогой.

Тот надулся и отвернулся к окну.

"Ладно, пусть привыкает, - решила она. - А то ещё возомнит, что после первой ночи имеет на меня права".

Никому и никогда Алла не позволяла предъявлять на неё права. Она сама по себе.

Шоссе уже было свободно. Алла гнала машину, искоса поглядывая на Сергея. Тот все ещё сидел вполоборота, глядя в окно.

И вот впереди пост ГАИ, где Серега со своим жезлом стоял посреди дороги.

Быстро перестроившись, она притормозила у обочины.

- Выметайся, дорогой.

Сергей глянул на неё обалдело.

- Нет, милый, заехать в лесочек не получится. Не сошлись мы характерами. Мне такие обидчивые любовники не по кайфу.

Машинально открыв дверцу, тот вышел, но не уходил. Алла потянулась, чтобы захлопнуть дверцу, но Сергей придержал её руку.

- Погоди... Зачем ты так?..

- А потому что даже бандит Мирон не сумел меня приручить. И никто никогда меня не приручит. Все, отвали.

- Не уезжай... - его голос стал просительным. - Я-то думал...

- Что ты думал - я знаю, - Алла сузила глаза.

- Прости, может, не так сказал...

- Ладно, остынь и подумай. Я разберусь с теми разъебаями, а на обратном пути, если ты не перехочешь, заберу тебя. А если перехочешь, забудь про меня. Я это переживу без слез, дорогой. То, что мы с тобой классно трахались, - всего лишь эпизод в моей жизни.

Захлопнув дверцу, она рванула с места.

Закончив дела в офисе, Лара заехала в "Феникс". Переговоры они завершили за полчаса, а оставшееся время пили кофе и болтали.

Борис Ароныч был в своем репертуаре - сыпал анекдотами и комплиментами. Этот старый жук всегда был в курсе всего. У него везде были "свои" люди. Общительный, компанейский и юморной, он имел кучу друзей и приятелей, а те, в свою очередь, тоже имели друзей и приятелей, и Ароныч мог раздобыть любую информацию.

Когда шло следствие, именно он информировал Ларису обо всех деталях и о том, как алкаша-инструктора, три года назад обучавшего подруг стрелять, оперативники, продержав в "обезьяннике", довели до тяжкого похмелья, а потом поставили перед ним бутылку водки и за стакан тот дал нужные им показания и подписал протокол, и о том, что следователь допрашивал его пьяным, и о том, как другой свидетель опознавал её "Мерседес", и о многом другом. Ароныч свел её с Наташей, адвокатессой, помощь которой была нужна и тогда, и сейчас. Да и вообще он славный старикан.

Некоторые люди, достигнув 60-70-летнего рубежа, почему-то полагают, что возраст дает им право что-то советовать более молодым, корить их за ошибки и учить жизни. Ароныч не такой. Он не лез к Ларе с расспросами, помощь предлагал тактично и ненавязчиво и никогда не утомлял её нотациями.

Раньше Ароныч расцветал улыбкой, когда Лариса соглашалась поужинать с ним в ресторане, причем всегда вел себя корректно. Она просто дразнила Игоря насчет "подержаться за коленку". Ничего подобного Ароныч никогда себе не позволял. С ним всегда было просто и весело.

Сейчас, болтая о пустяках, тот ведет себя как ни в чем ни бывало, но уже не приглашает её в ресторан - знает, хитрый лис, с кем и как она проводит все вечера. Ароныч всегда все знает. Но ни слова, ни намека. Наверное, в душе он тихо удивляется, что "очаровательная Ларочка Николаевна", как он её называет, без памяти втюрилась в известного бабника и плей-боя Казанову, но молчит. Его не просят, и он не лезет.