Диля Еникеева: Женщин обижать опасно

Это и в самом деле было так. Недаром с утра Алла жаловалась верному оруженосцу Толику, что ей непривычно быть в стороне от дел, и потому её настроение на нуле. И он без звука повез свою любимую начальницу к Ирине, увидев, что у боевой подруги вновь загорелись глаза былым азартом.

- Алла, вы часто произносите "наша команда". Значит, "самаритяне" сами по себе, а ваша команда - сама по себе?

- Нет, не так. "Самаритяне" - часть нашей команды. Первоначальный состав - мужчины и женщины, уже достигшие успехов на социальном поприще, состоятельные граждане, но не зажравшиеся. Все мы очень разные, но помогаем хорошим людям, попавшим в беду. Если надо - наказываем подонков. Вас мы однозначно принимаем в свою команду. Мы не ограничиваем свою деятельность личной местью, поэтому членом нашей команды может стать не каждый. Но, если вы не возражаете, мы возьмем шефство над вашим Клубом. Возможностей у нас немало.

- Как я понимаю, "самаритяне" занимаются расследованием криминальных ситуаций?

- Да, если у наших друзей и знакомых возникают проблемы.

- "Самаритянки" уже выполнили для членов нашего Клуба несколько заданий. Мои подруги очень довольны. Обращаться в частное детективное агентство мы не хотим. "Самаритянки" подходят нам по всем параметрам работают быстро, качественно, да и вообще производят хорошее впечатление, мы не боимся утечки информации или последующего шантажа, что нередко бывает, когда пользуются услугами частных детективов.

- Порядочность и конфиденциальность "Самаритянин" гарантирует. Мы не привлекаем в фирму профессиональных сыщиков. Все они - бывшие сотрудники органов и могут продать, сообщить какую-то информацию экс-коллегам или шантажировать заказчика. А наши "самаритянки" не продаются.

- Этот критерий для нас наиболее важен. Раньше мы пытались действовать собственными силами, но возможности членов Клуба ограничены. Теперь, с помощью ваших подруг, мы сможем сделать то, что раньше нам было не по силам.

- "Самаритянкам" все по силам, - уверенно заявила Алла, ничуть в этом не сомневаясь.

- Удивительно, что ваши подруги за столь короткий срок сумели овладеть профессией детективов.

- Еще раз повторю свой любимый девиз: Женщины могут все!

Три года назад Регина сказала Кириллу, что не может выйти за него замуж. Объяснять причину не стала - и так все понятно: у неё на руках больная мать, которая не в состоянии себя обслуживать, за ней нужен уход, как за малым дитем. К тому же, мама осталась без средств к существованию. Единственным кормильцем их небольшой семьи стала Регина, а получала она в то время сущие гроши.

Кирилл тоже получал гроши. Какая может быть свадьба, когда мать чахнет буквально на глазах, не хочет жить, не хочет выздороветь, а у нее, Регины, душа разрывается на части из-за случившегося! Самое страшное - бессильное отчаяние, ведь уже невозможно что-то изменить. И чувство безысходности, потому что нет денег ни на хороших врачей, ни на лекарства. И иссушающая душу ненависть к виновнику маминой тяжелой болезни. И желание поквитаться с обидчиком. И унизительное ощущение собственного бессилия из-за того, что месть пока неосуществима. Весь этот клубок отрицательных эмоций нужно было молча скрывать, чтобы никто ни о чем не догадался. Если бы мама узнала, какие мысли бродят в голове дочери, это бы её окончательно добило. Ей не понять, они слишком разные, хотя очень близки.

В то время Регина ощущала себя старше и мудрее матери, они как бы поменялись местами. Мама всю жизнь была идеалисткой, доверчивой, бесхитростной и наивной, даже в свои годы. А Регина все же не только её плоть, но и дочь своего отца, и потому практична, реалистична, на мир смотрит без розовых очков. "Кто чей ребенок?" - полушутливо-полусерьезно спросила её однажды Лина, в то время ещё её подруга. Да, в определенной степени Регина всегда опекала мать. Правда, раньше её мама была другой энергичной, деловой, деятельной. Тогда советы дочери касались лишь чисто житейских и женских аспектов. Ее мать никогда не умела одеваться, не любила тратить на себя деньги, по старой памяти пыталась экономить на мелочах, и Регина её "перевоспитывала".

Теперь мама совсем сникла и потеряла себя. От прежней энергичной женщины не осталось даже внешней оболочки - постарела, поседела, махнула рукой и на себя, и на собственное здоровье. "Мне незачем жить, - твердила она дочери. - Я для тебя обуза. Ты тратишь на меня свои молодые годы, вместо того, чтобы устроить собственную судьбу. Не стоит, дочуля, я уже не живу, а существую. Скорее бы уж конец этому жалкому прозябанию".