Евгения Грановская - Код Рублева

– Вы что-то хотели? – окликнул профессора негромкий голос продавца.

Тихомиров вздрогнул и уставился на молодого человека в бейсболке со старомодной надписью «Лучший подарок – книга».

– Э-э… Добрый день.

Аскольд Витальевич снова посмотрел на стекло гравюры. Отражение человека никуда не девалось. Неожиданно Тихомиров понял – это конец. Понял какой-то глубинной стороной души, той темной, радужно мерцающей стороной, которая знает всё и про всё и к чьему мнению разум почти никогда не прислушивается.

На Аскольда Витальевича накатило тоскливое отчаяние, кожа на голове вспотела, сердце сбилось с ритма, перемежая удары какими-то жуткими, захватывающими дух провалами, словно падая в невидимые воздушные ямы.

– Вы хотите что-то купить? – поинтересовался продавец, с легким недоумением разглядывая бледное, потное лицо Тихомирова.

Голос продавца опять вывел профессора из забытья. Чтобы подавить страх, ему пришлось призвать на помощь всю свою волю.

– Э-э… Да, – пробормотал Тихомиров.

Одной секунды, разделяющей эти два коротких слова, хватило, чтобы в голове у Тихомирова появился четкий план действий.

«Я всегда выгуливаю пса в одно и то же время, – зазвучало у него в голове. – В девять часов выхожу из дома и иду на бульвар. Таков мой ежевечерний моцион».

– В девять часов, – пробормотал Тихомиров. – Как это кстати.

Аскольд Витальевич взял с прилавка журнал и взволнованно спросил:

– Сколько это стоит?

– Пятьдесят рублей, – ответил продавец.

– Беру! И еще… Мне нужен альбом художника Джотто и… – Тихомиров на мгновение задумался и уверенно договорил: —…Книга Фридриха Ницше «По ту сторону добра и зла» есть у вас?

– Пятьсот двадцать рублей, – ответил продавец, произведя в голове мгновенный расчет.

Тихомиров протянул продавцу деньги. Тот отсчитал сдачу, затем принялся упаковывать книги в большой полиэтиленовый пакет.

«Но кому? – напряженно и мучительно соображал Тихомиров, глядя на ловкие, умелые пальцы продавца. – Кому?!»

Внезапно перед внутренним взором профессора возникло ясное и чистое лицо молодого дьякона, с которым он познакомился всего час назад. Стоит ли доверять своей интуиции? А вдруг дьякон окажется негодяем или того хуже – дураком? Тихомиров еще колебался, когда продавец поставил на прилавок пакет с книгами.

«Ты всегда полагался на свою интуицию, – сказал профессору внутренний голос. – И она никогда тебя не обманывала. К тому же – других вариантов все равно нет. Ты всегда по-свински относился к людям. Ты одинок и никому не нужен, никто из тех, кого ты знаешь, не захочет тебе помочь».

– Ну, значит, так тому и быть, – кивнул своему внутреннему голосу Аскольд Витальевич.

– Вы что-то сказали? – осведомился продавец.

– Да. Я хочу, чтобы вы доставили эти книги по адресу, который я вам укажу. Это возможно?

Продавец улыбнулся.

– Не вопрос. Доплатите сто пятьдесят рублей и оставьте адрес.

Аскольд Витальевич достал из кармана пиджака блокнот, вырвал листок и протянул его продавцу:

– Вот. Пришлите книги по этому адресу.

– Андрей Берсенев, – прочел продавец вслух. – Четвертая улица Марьиной Рощи, дом девять дробь…

– Умоляю, нельзя ли побыстрее?

Продавец пробежал пальцами по клавиатуре кассового аппарата, вынул чек и протянул его профессору:

– Доставка в течение дня.

– Благодарю вас. – Тихомиров сунул чек в карман и повернулся, чтобы идти. Человек в черной куртке по-прежнему стоял на той стороне улицы.

«Господи, мне нужен еще час! – жалобно взмолился Аскольд Витальевич, глядя на незнакомца в черной куртке и обращаясь к всемогущему неведомому существу, которое повелевало этим миром. – Всего час! Час на то, чтобы заехать домой, а потом посетить два-три места… перед тем, как всё будет кончено. Неужели я не заслужил такую малость?»

Он снова повернулся к продавцу:

– Простите, у вас есть листок и ручка?

– Восемь рублей, – бесстрастно ответил тот.

Профессор протянул руку и нервно произнес:

– Дайте!

Марго Ленская сидела в баре и пила красное вино, заедая его оливками. Рядом с ней, за полированной деревянной стойкой бара, сидел рослый мужчина с небритыми щеками и скептичной усмешкой, словно наскоро пришпиленной к ярко-красным, капризно изогнутым губам.

– Слушай, Ленская, – говорил небритый мужчина высоким, хрипловатым голосом, – на кой черт тебе все это надо?

– Ты это о чем?

– Сама знаешь о чем. Пашешь с утра до вечера, носишься по городу, высунув язык. Ты ведь красивая баба. Стоит тебе только свистнуть, и богатые кобели сбегутся со всей округи.