Наталья Борохова - Адвокат под гипнозом

Вот тогда Игорь Всеволодович пожалел, что позволил красотке так близко подойти к своим делам. Он не раз доверял ей тайны пациентов, некоторые важные бумаги. Она знала о его деятельности столько же, сколько он сам. Конечно, он платил ей неплохие деньги и считал, что у нее к нему не должно быть претензий. Об ее матримониальном расчете он как-то не подумал. Левицкий видел в ней союзника, в будущем, возможно, компаньона, но не рассматривал как возможную спутницу жизни.

Что и говорить, он оказался в затруднительном положении.

– Слушай, – сказал он тогда. – Ты красивая девушка и без труда найдешь себе мужа. Почему бы тебе не приглядеться к кому-нибудь из наших клиентов? Ко мне ходят очень состоятельные люди, и некоторые из них совершенно свободны.

Если бы он знал тогда, что его слова она воспримет как призыв к действию! Уже через неделю она сообщила ему кандидатуру своего будущего мужа.

– Но это невозможно! – вскричал ошарашенный Левицкий. – Профессор Каменев годится тебе в отцы.

– Но если ты ревнуешь…

– Нет, что ты! Но он стар и болен.

– Тем лучше, быстрее загнется.

Левицкий поздравил себя с тем, что легкомысленно не принял ее предложение руки и сердца. Она нравилась ему все меньше и меньше.

– Ну, не знаю. Поступай, как знаешь, – отмахнулся он. В конце концов, ему-то что за дело, кто будет ее муж?

– Ты должен помочь мне, – удивила она его еще сильнее.

Четко и ясно она выложила перед доктором свой план, в котором ключевую роль должен был сыграть он.

– У тебя есть замечательная возможность влиять на старика, – заявила она. – Он приходит к тебе на сеансы. Вот и подготовь для меня почву.

– Но это неэтично! – возмутился он. – Я не брачный агент, а врач. Более того, я – психотерапевт, перед которым люди обнажают даже не тело, а собственную душу. Они беззащитны передо мной, раскрыты настежь, а ты предлагаешь мне пользоваться их наготой. Да это все равно что насиловать под гипнозом. За кого, черт возьми, ты меня держишь?

– Только за того, кто ты есть на самом деле, – жестко сказала она. – Кстати, про изнасилование под гипнозом… Я не думала, что для тебя это такая уж непостижимая вещь. Тебе ведь доводилось это делать?

Он уставился на нее, не веря своим ушам. Как ей удалось раскопать эту древнюю историю?

– Твоя фамилия не Левицкий, верно? – спросила она, продолжая изучать его лицо внимательным взглядом. – Мне кажется или ты на самом деле побледнел?

– Я не насиловал ее, – глухо сказал доктор.

– Охотно верю, – не стала спорить Вероника. – Но поверит ли тебе врачебная комиссия? Тебя ведь даже выгнали из университета? Это очень легко проверить по документам.

– Ты шантажируешь меня?

– Нет. Всего лишь пытаюсь заставить тебя выполнить свой врачебный долг. Профессор Каменев тяжело переживает смерть жены. Ты же поможешь ему вновь обрести семейное счастье. Неужели я прошу о многом?

Левицкий задумался. В конце концов, что он делает не так? Ученый в самом деле страдает от острой депрессии. Он исподволь подведет старика к нужному решению, а молодость и красота Вероники завершат дело. Супруги будут счастливы, а он умоет руки. К тому же заключение брака станет финальным аккордом в трудовой деятельности его администратора. Она покинет работу, а он избавится от шантажистки. Все просто и легко…

Доктор недооценивал пациента. Профессор Каменев оказался твердым орешком. Несмотря на то что его мозг был затуманен горем и соображал он сейчас туго, предложение о новой женитьбе он отверг безоговорочно. Не помогли ни задушевные беседы, ни примеры из практики, когда старики чудесно исцелялись, попав в объятия юных дев. Тогда в ход пошла тяжелая артиллерия. В дело вступила Вероника. Она ассистировала доктору: укладывала профессора на кушетке, словно невзначай касалась его своим телом. Конечно, ее груди с остро торчащими сосками, едва не вываливаясь из глубокого выреза, действовали на пациента сильнее, чем наркоз. Боль, как по волшебству, притуплялась. Старик и вправду забывал, зачем сюда пришел, позволяя его нежить и баюкать, как младенца. Он жаловался ей, а она, уложив его голову себе на колени, гладила седые волосы и молчала, позволяя ему выговориться.

– Попробуйте гипноз! – шипела она, а Левицкий следовал ее прихотям. Сознание мужчины напоминало сейчас губку, впитывающую информацию, которую доносил до него доктор. Предложение руки и сердца последовало после нескольких сеансов…

Напрасно Левицкий надеялся, что штамп в паспорте Вероники избавит его от ее докучливого общества. Она настояла на том, чтобы муж продолжал лечение у психотерапевта.