Наталья Борохова - Адвокат под гипнозом

– Вы можете вылечить такого пациента, доктор? – спросил следователь, испытывая невольное уважение к человеку, вынужденному по долгу службы общаться с такими странными субъектами. На взгляд Мухолова, обычные рецидивисты были куда проще и приятнее, чем пациенты Левицкого.

– Моя задача – погасить его агрессию, успокоить, сделать так, чтобы он не представлял опасности для окружающих. Конечно, этого добиться непросто. Такого человека, как Агент, даже самое невинное событие выводит из равновесия. Он готов толковать любой взгляд как вызов, любое брошенное слово как угрозу, а жест как нападение. Неудивительно, что случайную смерть профессора Каменева он воспринял как убийство. Более того, достаточно замысловато изложил его способ. Умышленное введение в состояние транса и дальнейшее убийство. Каково? В подобное способен поверить только сумасшедший!

– Или человек с чрезмерно развитым воображением, – корректно заметил Лещинский, взглянув на Лизу.

Та почувствовала, что кончики ушей у нее стали горячими.

– Ну, довольно! – сказал Коротков, завершая дискуссию. – Все хорошо, что хорошо кончается. Полагаю, Елизавете Германовне следует поторопиться в больницу. Кристина ждет от нее известий.

Дубровская кивнула головой. Ей еще нужно было придумать, как преподнести клиентке неожиданный финал этого дела…

Кристина встретила ее в коридоре. Под бдительным присмотром медсестры она осваивала костыли. По всей видимости, эта наука давалась девушке нелегко, поскольку на лбу выступили бисеринки пота, а щеки порозовели, словно ей пришлось совершить длительную пробежку по стадиону. Несмотря на усталость, взгляд ее казался вполне довольным.

– Я чувствую, что опять живу, – сказала она Елизавете. – Вы не поверите, какое это потрясающее чувство. Мне кажется, теперь все обязательно наладится. Не знаю, как это случится. Но что-то произойдет, я верю…

– Кое-что уже произошло, – сказала Дубровская, отводя взгляд. – Думаю, нам следует об этом поговорить.

– Хорошее или плохое? – обеспокоенно уставилась на нее Кристина. – Ну, не томите же! До моей палаты только пять метров, но мне их не преодолеть за пять минут. Между тем я сгораю от нетерпения.

– Я помогу тебе, – сказала адвокат. – Новости всегда хорошо выслушивать сидя, вне зависимости от того, хорошие они или плохие…

Дубровская сидела на больничной кровати, свесив ноги. Ее туфли на каблуке едва доставали до пола, и в другое время Елизавета испытала бы дискомфорт, чувствуя себя маленькой и несолидной, как девчонка-стажер из юридической конторы. Но сегодня переживания вытеснили на задний план комплексы, и она думала больше о судьбе несчастного расследования, которое они затеяли с Кристиной, но так и не сумели довести его до конца.

– Честно говоря, все не так плохо, – говорила Дубровская, не понимая, кого она успокаивает, свою клиентку или же себя саму. – Дело в отношении тебя прекращено, и тебе больше нечего бояться.

– Но оно и должно было прекратиться! – подала возмущенную реплику Кристина. – Я же невиновна.

Дубровская только вздохнула. «Должно было прекратиться» – так рассуждают многие в самом деле невиновные люди, искренне полагая, что постановление следователя или приговор суда являются актом торжества справедливости. Однако история уголовного процесса знает немало случаев, когда роковые ошибки коверкали судьбы людей, кромсая их жизни вдоль и поперек. Путь к истине для многих пролегал через годы лагерей, а для некоторых обрывался неожиданно, выстрелом в затылок. Ничего подобного Кристина Каменева, конечно, не получила бы, но наличие судимости внесло бы неприятные коррективы в ее судьбу. Об этом девушка, лежащая теперь на больничной койке, и не задумывалась. Ну и слава богу!

– Значит, доктор Левицкий так и останется безнаказанным? – удивлялась она. – И моя мачеха Ника вступит в права наследства, которые она выкупила кровью моего отца?

– Не совсем так, – оживилась Елизавета, довольная тем, что ее клиентка подсказала ей способ подсластить пилюлю. – У меня есть мысли насчет твоей милой мачехи! У нас появились новые обстоятельства, о которых мы ранее и предполагать не могли. Доктор Левицкий, выступивший экспертом по делу о наследстве твоего отца, являлся непосредственным начальником Вероники. Он не мог быть объективен по определению. Я думаю, нам удастся отменить решение суда и оспорить завещание. Мы привлечем к делу другого эксперта и сумеем проучить пройдоху. У нас есть шансы, поверь!