Михаил Серегин - Воля под наркозом

Никем не побеспокоенный, я спокойно дошел до перекрестка, сообразил, что медленно, но верно удаляюсь от клиники, и повернул в тихий проулок, который, по моему мнению, должен был вывести меня в следующий проулок и так далее до Большого Палашевского.

Машин здесь практически не было, в основном пешеходы. На мгновение я оглох от свалившейся тишины и сбавил темп, наслаждаясь покоем. Пешеходы, идущие сзади, в скором времени почти поравнялись со мной. Будучи человеком воспитанным, я отступил к краю тротуара, вежливо уступая дорогу. Пешеходы оказались сноровистее и ловко обошли меня с двух сторон. Тут же – видимо, тишина на большинство жителей большого города действует примерно одинаково – они перестали куда-либо спешить.

Несколько шагов мы прошли, слаженно двигаясь в колонну по три. Мне, человеку далекому от прелестей военной жизни, такой способ передвижения не понравился. Сначала я попытался поотстать, потом ускорить движение. Но назойливые пешеходы двигались рядышком как приклеенные.

Басин ушел, а Чехов еще с полчаса сидел на жесткой «театральной» скамье, планируя дальнейшие действия. И так и этак он крутил набросанный Царем план треклятого проулка, прикидывая, как бы изловчиться и сделать что-нибудь посущественнее.

Листочек с планом Басин оставил неохотно.

– Я тут немного мозгами пораскину. А потом, будь спокоен, – порву на мелкие кусочки и съем, – клятвенно пообещал Чехов.

Интенсивное «раскидывание мозгов» результатов не давало. Проулок не являлся официально объявленной запретной зоной, любой желающий мог спокойно зайти в него и так же спокойно выйти. И все же, несмотря на отсутствие ограждений по периметру и табличек «посторонним вход воспрещен», здания объекта оставались неприступными. Яма на въезде, вызывавшая ассоциации с фрагментом рва вокруг крепости, исключала возможность использования транспортного средства. Создавалось впечатление, что дорогу разрыли специально, чтобы усилить изоляцию объекта до максимума. Возможно, так оно и есть, подумал Чехов. Что ж, придется действовать по первому и пока единственному варианту.

Прямо из «театра», наскоро перекусив в какой-то дешевой забегаловке, полковник отправился на поиски аппаратуры, необходимой для осуществления задуманной акции. «Дружана», который должен был в этом поспособствовать, Чехов застал буквально на пороге.

– Я в Митино, – предупредил тот, – заказ срочный, кое-какие детали прикупить надо. Так что говори, что надо, и выметайся. Некогда мне.

Чехов, равнодушно проглотив столь беспардонное заявление, в двух словах изложил суть своей просьбы. Приятель почесал в затылке, оглядел заваленную всевозможной техникой и ее фрагментами комнату, со слабой надеждой в голосе поинтересовался:

– Видеоплеер бытовой с режимом лонг плей плюс пятичасовая кассета. Плеер компактный. Подойдет?

– Игорек, мне бы что посерьезнее, – попросил Чехов. Пять часов записи, гарантированные режимом лонг плей, его не устраивали.

– Посерьезнее? Ладно, завтра загляни. Часика в три.

Игорек, посчитав тему исчерпанной, вернулся к завязыванию шнурков на разношенных кроссовках. Чехов демонстративно скинул обувь, присел на видавший виды пуфик.

– Завтра не могу. Мне сегодня надо. Знаешь, ты езжай, а я тебя здесь подожду.

Игорек насупился было, но, сообразив, очевидно, что спорить бесполезно, ворчливо буркнул:

– Так бы и сказал, что срочно. Ладно уж, сиди тут. Скоро вернусь. Только учти, руками ничего не трогать.

Он взглянул на часы, матюкнулся, вылетел за дверь и тщательно запер ее снаружи.

Полковник с предосторожностями, чтобы не наступить невзначай на какую-нибудь деталь, прошел в комнату. «Скоро» у Игорька было понятием субъективным и очень растяжимым.

Игорек еще до армии вовсю подрабатывал ремонтом всевозможной бытовой и профессиональной техники. После двух лет службы связистом поступил в радиомонтажный техникум, но бросил его, не окончив второго курса, со словами: «Детсад какой-то. Я эту фигню еще в пятом классе проходил». Больше учиться Игорек не пытался, некогда было. Заказы на «мастера-любителя» сыпались беспрерывно, в том числе от «образованных» профессионалов, поставленных в тупик какой-нибудь технической закавыкой. Игорек с удовольствием брался за все, что могло его хоть как-то заинтересовать, вечно что-то изобретал, неизменно находил простое решение самой сложной технической задачки, а полученные от заказов средства благополучно спускал на рынке радиодеталей в Митино. Единственное, на что хватило его практичности, так это на покупку небольшой однокомнатной квартирки. Да и то из деловых соображений – надоело, что посторонние путаются под ногами и без спроса пользуются инструментами и аппаратурой. «Посторонние» – отец, мать и младшая сестра – переездом Игорька поначалу были очень недовольны, но быстро успокоились, с удивлением обнаружив, что их квартира, в которой шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на какую-нибудь «железку», неожиданно оказалась большой и просторной…