Михаил Серегин - Воля под наркозом

– День добрый, – ответила она, – Юра сейчас подойдет. А вот и он.

Чехов с неприличной для его грузной фигуры ловкостью юркнул на заднее сиденье. От чахлого букетика он уже благоразумно избавился.

– Порядок. Можно ехать. Спасибо тебе, Ларочка, – он с нежностью посмотрел на женщину.

– Не за что, – пожала та плечами, – в любое время. Надеюсь, что машину не угонят, не сбросят с обрыва и не взорвут.

Полковник горячо заверил, что ни в жизнь ничего подобного не допустит, поймал и облобызал изящную ручку и вообще вел себя так покладисто, что у меня глаза на лоб полезли.

Лариса рассмеялась, недоверчиво покачала головой и покинула наше скучное общество, пожелав на прощание удачи во всяческих начинаниях.

– Что же ты нас не представил друг другу? – упрекнул я.

– Кобель, – коротко сформулировал Чехов, вложив в это слово все, что он обо мне думает. – Со своими бабами сначала разберись, а потом на чужих заглядывайся. Надеюсь, ни на кого не напоролся?

– Нет. Если ты так этого боялся, то какого черта меня сюда вытащил? И где твоя развалюха? И почему эту машину должны взорвать? И вообще, что происходит? – На меня накатила неизвестно откуда взявшаяся волна раздражения.

– Ладно, не кипятись. Просто я Ларису попросил сюда подъехать, чтобы по улице не болтаться и времени не терять, когда из клиники выйду. По тем же причинам и ты здесь. Кстати, посмотреть на твоего приятеля не получилось. Крутиков будет только после обеда. Кругленький не звонил?

– Я же тебе сказал, не звонил ни Кругленький, ни Квадратненький.

– А я тебя попросил не кипятиться. Понимаешь, какое дело, кажется, мы ненароком влезли туда, куда не следовало. Моя персона, по крайней мере, кого-то очень заинтересовала. Настолько, что даже не поскупились ко мне «топтунов» приставить. «Хвост» то есть, – пояснил Чехов, не дожидаясь вопроса. – За тобой вроде никто не присматривал, я сейчас проверил. А Коля Кругленький пропал.

Наконец-то я понял, что меня злило. Поначалу я ничего не имел против того, что Чехов перехватил инициативу. Но теперь ситуация запуталась еще больше, а полковник явно не справлялся. Вообще-то сама ситуация сложнее не стала, просто обнаружились новые, доселе неизвестные факты. Все равно пора было брать бразды правления в свои руки, в конце концов это ведь мое расследование. Кто, как не я, наткнулся на тайну? Что именно мы распутываем, я представлял себе пока довольно смутно, но азарт мой подогревался маячившими на горизонте приключениями и опасностями.

– Я уж надеялся, что вы с Кругленьким провернете всю грязную работу, а мне останется только делать выводы и пожинать лавры, – с сарказмом произнес я. – Но шестое чувство подсказывает, что вы основательно застряли и нуждаетесь в помощи профессионального сыщика-любителя. А ведь так хорошо начали!

– Ты, похоже, не въехал в то, что я сказал, – спокойно заметил Чехов, пропустив мимо ушей мои инсинуации. – Что меня пасут, так это даже интересно. Но Кругленький пропал! – почти закричал он. – Совсем! Понимаешь, что это значит?

– Нет, – признался я. – Но ты не переживай, еще не вечер. Объявится твой Кругленький. Позвонит, как ни в чем не бывало, скажет, что Фоллеттом зачитался.

Полковник задумчиво покачал головой. Похоже, исчезновение Кругленького произвело на него колоссальное впечатление.

– Если Коля не вышел на связь, значит, что-то произошло, это факт, – убежденно заключил он.

Полковник был недалек от истины. Что-то действительно произошло. Что именно, Кругленький и сам до конца не понял. Ясно было только одно – ни позвонить, ни передать другим способом важную для Чехова информацию Коля возможности не имел.

Рано утром, честно выполняя задание своего шефа, Кругленький неожиданно оказался в довольно странном месте. С первого взгляда оно не представляло особого интереса – так, обычная узкая улочка, каких в Москве при желании можно найти десятки, а то и сотни. Но Коля сразу же нутром почуял необычность данного места и… витавшую в воздухе опасность. Будь Коля чуть более труслив и чуть менее предан Чехову, он немедленно покинул бы это место и предпочел бы никогда больше сюда не соваться. Но в чем в чем, а в трусости Кругленького никто и никогда упрекнуть не мог. А что касается полковника, так Кругленький скорее предпочел бы умереть, чем лишиться его доверия и уважения. А потому принял самостоятельное решение не ломиться отсюда, куда глаза глядят, а прежде осмотреться. На случай, если его остановят и потребуют объяснений, Кругленький приготовил стандартную отмазку: возвращался от приятеля, с которым куролесил все ночь, да малость заблудился. Пока же Коля запихнул подальше за пазуху полученную от Чехова книжку, которую действительно взял с собой, потому что не доверял своей квартирной хозяйке, и несколько изменил походку, сделав ее по возможности нетвердой и неуверенной.