Марина Серова - Голливудская улыбка демона

– Говоря другими словами – это этнический отдых. Ну, например, проживание в пятизвездной юрте с погружением в культуру кочевых племен.

– А что, этот вид туризма только в Азии распространен?

– Нет, в любой части света. Вот для иностранцев в России такие туры тоже организованы. Проживание в русской избе со всеми удобствами, интерьер в стиле кантри…

– Нет, меня Россия не интересует. В Африке есть джайлоо-туризм?

– Конечно.

– Спасибо за информацию.

– Не за что, обращайтесь, если что.

Узнав, что Портнов остановил свой выбор на черном континенте, я стала подыскивать подходящий для него тур. Самым интересным мне показалось предложение пожить внутри племени масаи. Конечно, Алина погорячилась насчет комфорта, но насчет погружения в жизнь разных этнических групп попала в точку. Гид встречает путешественников в столице Танзании, привозит в резерват и отдает на попечение вождя племени. Масаи не знают никаких языков, кроме своего родного, поэтому при всем желании не смогут потакать капризам цивилизованных туристов. Зато покажут свой быт и культуру во всей красе. Для них сафари – это не развлечение, а способ добычи пропитания. Если охота окажется неудачной, значит, придется поголодать. Большая порция адреналина – за порцию жареного мяса. Это того стоит. Потом все лишения и неудобства с лихвой окупаются экзотикой танзанийского резервата. В последний день, прощаясь с гостями, масаи устраивают прогулку на каноэ, во время которой можно понаблюдать за жизнью черных и белых обезьян, а также мирно пасущихся жирафов и зебр.

– Поля, может, я тупая, но что-то я никак не пойму, зачем ты хочешь отправить туда Портнова.

– Алина, все очень просто. Мне сказали, что расширение географии – это смысл его жизни. Я хочу, чтобы адвокат накушался этой поездкой до отвала. Но самое главное – пусть Артем на своей шкуре прочувствует, в чем отличие цивилизованного общества от первобытного.

– И в чем же?

– Мы живем по написанным законам, а племя масаи – по законам природы. Если ты цивилизованный человек – будь добр соблюдать конституцию, другие нормы и правила.

– Ничего не поняла.

– Ну, если еще проще, то здесь Портнов-младший плюет на законы и чувствует себя хозяином положения, а там он забудет о своих элементарных правах, даже о праве высказать свое мнение. Нет, высказаться-то он, конечно, сможет, но никто его не услышит.

– Да, это сильно, – Алина наконец въехала в суть моих воспитательных мер. – Завтра суд, я немного волнуюсь.

– Извини, мне Лиза звонит.

– Пойду с Аристархом Владиленовичем пообщаюсь. – Нечаева вышла из гостиной.

Я заметила, что Алинка продолжает относиться к Гудзеевой с ревностью. Неужели она думала, что я могу ее на кого-то променять? Нет, лучшая подруга у меня одна, с детского сада, и она останется со мной на всю жизнь, несмотря ни на что.

– Да, Лиза, я вас слушаю. – Я продолжала держаться с актрисой на расстоянии, обращалась к ней исключительно на «вы» и старательно сдерживала все эмоции. Чувствовала – стоит мне только дать слабинку, и она начнет помыкать мною.

– Полина, нам надо встретиться.

Ну вот, опять будет просить денег. Голодный зверь в начале охоты злее, а человек в ожидании зарплаты гораздо предприимчивее.

– Что-то случилось? – сурово спросила я.

– Да, случилось, но нет смысла об этом рассказывать. Надо смотреть видеозаписи.

– Вы хотите сказать, что босс предпринял в отношении вас действия сексуального характера и вы смогли это записать? – Мой голос смягчился.

– Последнюю неделю все к этому и шло. Он безвылазно торчал в офисе, постоянно вызывал меня к себе в кабинет, как бы ненароком дотрагивался до различных частей моего тела. А сегодня едва не изнасиловал… Ну, это надо видеть.

– Хорошо, приезжайте ко мне.

Мне удалось спровадить Нечаеву до того, как приехала Гудзеева. Правильно Ариша назвал меня многостаночницей, я еле успевала работать по всем направлениям.

Сначала мы прослушали все аудиозаписи, потом стали смотреть видео, сделанное миниатюрной камерой, спрятанной в цветке.

– Это было вчера, – пояснила мне Лиза.

Сначала в кадре был стол с компьютером, потом в него вошла Гудзеева и стала перебирать бумаги на столе.

– Лизок, хватит от меня бегать. Завтра найдешь отчет, он мне не к спеху. – Щербаков подошел к секретарше и обнял ее. – Ну ты же сама хочешь этого, с самого первого дня! Пойдем в мой кабинет!

Лиза оттолкнула его и сказала без всякого кокетства: